Книга Уроки колдовства, страница 83 – Елизавета Шумская

Дэй собралась и вынесла. Диким усилием воли переплела пять полноводных рек в своей душе и почти на ультразвуке стала кричать заклинание.

Ветер уже не просто рвал волосы, он бесновался диким зверем. Выл ему подобно. Злился и рычал. И Дэй позволила ему то, что больше всего хотел, – умчаться вдаль, ничем не ограниченным и веками свободным.

Вечный и всесильный ребенок поднялся вверх, подхватил тяжелые, злые тучи и понес их куда-то к горизонту. Они вырывались. Жаждали вернуться. Угрожали громом и бесились молниями. Вода из них все так же лилась полноводной рекой.

Но Дэй твердо – как только она умела – настаивала на своем. И ветер рвался и рвался вперед. Не отпускал упрямые тучи. Боролся с ними.

А саму гаргулью все больше и больше захватывала всепоглощающая сила. Магии было слишком много. И она разрывала юную колдунью. Ветер манил за собой, обещая самое желанное – вечную свободу. Абсолютную. Никому ничего не быть должной. Никого не любить. Ни от кого не зависеть. Вечно свободной… мчаться за ветром вдаль и никогда – ни-ког-да! – больше не испытывать боли.

И всего-то надо выпить до конца предоставленную ей магию. Забрать ее целиком. Получить всю. И все будет твое. Вечно свободная… навсегда.

На глаза Дэй навернулись слезы. Наверное, в первый раз за то время, что друзья ее знали. Сила захлестнула ее с головой. Сводила с ума и звала за собой.

Гаргулья до крови впилась клыками в нижнюю губу. Никогда не испытывать боли… И порвала заклинание. Сила ветра стала стихать. Тучи были уже далеко. Теперь не вернутся.

Руки еще были сцеплены: нельзя разрывать связь слишком быстро, это может убить всех магов в круге. Магия постепенно снижала свой уровень, плавно возвращаясь к своим хозяевам. Молодые волшебники ощутили дрожь в ногах. Зрение вновь стало фокусироваться на окружающем. Чувства возвращались. Дыхание было сбито. Мир вновь торопился на свое законное место. Чародеи с трудом разжали почти окаменевшие пальцы.

Взгляды невольно повернулись к гаргулье. И тут произошло то, что никто не ожидал. Дэй всхлипнула и порывисто уткнулась в грудь Златко. Внутри у каждого из магов что-то выло от такой же неизмеримой тоски.

Синекрылый поднял руки и крепко обнял подругу. Погладил по голове и прижался к ней щекой. «Все будет хорошо, моя девочка…»

И сказать было нечего. Они все чувствовали то, что происходило с гаргульей. Каждый ощутил зов сводящей с ума всей мощью Силы, услышал ее сладкие посулы. И в отличие от всех остальных Дэй имела возможность поддаться на них. Просто взять силу друзей. Выпить ее вместе с их жизнями. И броситься вслед за ветром… вечно свободная и всесильная. И неважно, что это уже была бы не она, что личность разрушилась бы, осталось бы самое важное – свобода… и никакой боли. Разве чьи-то жизни – такая уж большая плата за такое?

Кто знает? Но Дэй выбрала другое. И теперь приходила в себя в крепких руках Бэррина.

И каждый из начинающих волшебников ее понимал.

У гаргульи было не так уж много слабостей, но свобода и ветер относились к ним.

– Интересно, чего он добивается? – Ива вышагивала рядом с эльфом и периодически косилась на Дэй, проверяя, все ли с ней в порядке.

Очевидно, гаргулья это замечала, потому что поймала следующий взгляд знахарки и сделала страшные глаза. Травница решила, что это добрый знак и Дэй возвращается к привычной для нее ехидной манере.

– Кто он? – не понял Грым.

– Предок нашего Златко.

– Адриан Бэррин, – одновременно произнесли Синекрылый и Калли.

– Ну да, – кивнула Ива. – Что-то ведь он хотел проверить. Но вот что? Нашу дружбу? Но ведь он не знал, что ты придешь не один.

– Зато мог предположить.

– Мог. И все равно… какое дело ему до нашей дружбы?

– Может, решил проверить нашу магическую силу и умения? – предположил тролль. Почему-то мыслительный процесс у него частенько сопровождался почесыванием затылка.

– А зачем ему наш магический уровень?

– А ты стала бы отдавать фамильную тайну в руки слабых магов?

– Я? Даже и не знаю… – Травница всерьез задумалась над вопросом. – Может, ты и прав. Но ведь сила – это еще не все.

– Ну да, не все. Но это хоть что-то, – ответил Грым.

– Слушай, а ты, Ива, в чем-то права, – вдруг загорелся Златко. – Ведь не сила – единственный критерий того, можем ли мы доверять человеку. Вот ты с кем бы поделилась своей сокровенной тайной?

– С друзьями, – без долгих размышлений произнесла травница.

– А если бы друзей у тебя среди этих людей не было?

– То никому не доверила, – пожала знахарка плечами. – Какого гоблина я им должна доверить свою тайну, если они мне не друзья?

– Ну а если бы вот необходимо было кому-то открыться, то ты кого бы выбрала?

– Я так абстрактно не могу, – мотнула головой Ива. – Если вот примерять к этой ситуации, то, разумеется, своему родственнику… потомку то бишь.

– А вдруг он недостойный?

– Ну что ж, придется рискнуть. А как еще выбрать?

– Я думаю по каким-то качествам, которые в человеке может выявить проверка.

– Златко, ну ты думай, что говоришь, а? Какие к гоблину качества! Ведь подлость человеческую вот так сразу не разглядишь. Надо поставить его в такие условия, чтобы ему выбирать пришлось. Да и то… знаешь, это только в сказках бывает так, что есть белое и черное и герой на белом коне может сияющим мечом порубать всех злодеев и прочих плохих дядек. А в жизни, кроме белого и черного, еще куча цветов. И всегда приходится выбирать наименьшее зло. Да и многим злодеяниям можно найти оправдание, нам ли не знать. Не далее как месяц назад с этим сталкивались. И знаешь, если кто-то ждет от людей правильных решений… то бишь таких, какие нам рыцарский кодекс велит, то рано или поздно он сам превратится в монстра всех остальных похлеще. Да что за примером далеко ходить, вот Священная Империя! Разве была плохая идея о свете и лучшей жизни для нации? А во что все превратилось? Что вся другая магия вдруг оказалась плохая, потому что если это не Свет, то бишь Жизнь, то, значит, это тьма, а тьму надо безжалостно искоренять. Вот и окрасились все площади городов в Империи в багряный цвет от пролитой крови. Хорошо, что ли? Маги других направлений, нелюди, иноверцы, потом все инакомыслящие. И каждый раз нашлось оправдание: мол, стремились к свету и лучшей доле. Вот так по жизни и бывает. И зло можно обелить. И добро порой в темные одежды рядится. Я не понимаю, как в результате каких-то проверок можно выявить, какой человек – хороший или плохой. Ну, право слово, Златко, это глупо. Не мог же маг, целую жизнь проживший, так примитивно думать, если даже я это понимаю? Да и… ну какие тут проверки? Чем теоретически «щит» Калли был лучше? В чем проверка? В том, что он смог купол соорудить? Нет, за это, конечно, честь ему и хвала. Только что, благодаря его успешному результату лучше наши души стало видно? Ой, – махнула девушка рукой, – не смеши меня, ладно? Проверки какие-то. Игры детские, чес-слово.