Онлайн книга «Спящие красавицы»
|
Она пожала плечами и выдохнула дым. — Тоже. Он махнул в её сторону сигаретой. — Я думал, ты уже ушла. — Уже скоро. Я делаю это с удовольствием, жаль, что это происходит всего лишь раз в неделю. Иногда два. — Все тихо? — Сегодня утром, да. Прошлой ночью у нас была катастрофа. — Не говори, позволь мне угадать. Энджела Фицрой. — Нет. Китти Макдэвид. Клинт поднял брови. — Этого я не ожидал. Расскажи мне. — По словам ее сокамерницы — Клаудии Стефенсон, как называют её дамы… — Клаудиа «Сиськи-бомба», — продолжил Клинт. — Очень гордится своими имплантатами. — Клаудиа начала? Ничего против Клаудии, но Клинт надеялся, что это так. Доктора тоже были людьми, и у них были свои любимчики, Китти Макдэвид была одной из них. Китти была в плохой форме, когда прибыла — склонность к членовредительству, перепады настроения, высокий уровень тревожности. С тех пор они прошли долгий путь. Антидепрессанты сделали свое дело а, Клинту хотелось в это верить, сеансы терапии, помогли еще больше. Как и он, Китти была продуктом системы усыновления Аппалачей. На одной из их первых консультаций она спросила его, поморщившись, понимает ли он каково это — не иметь дома или семьи. Клинт ни секунды не колебался с ответом. — Я не знаю, как это было для тебя, Китти, но меня это заставляло чувствовать себя животным. Как будто я всегда находился под прицелом, и на меня охотились. Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза. — Вы?… — Да, и я, — сказал он. В смысле, я тоже. В эти дни Китти почти всегда получала хорошие рапорта, и, еще лучше, она заключила сделку с прокуратурой, чтобы дать показания по делу братьев Гринеров, крупных наркоторговцев, которых шериф Дулинга Лила Норкросс арестовала этой зимой. Если Лоуэлл и Мэйнард Гринер сядут, условно-досрочное освобождение для Китти было вполне вероятным. Если она его заработает, думал Клинт, у неё все получится. Теперь она четко понимает, что, хотя ей еще и предстоит найти свое место в этом мире, ей будут продолжать оказывать поддержку — как медицинскую, так и социальную — в достижении этой цели. Он думал, что Китти достаточно сильна, чтобы просить поддержки, бороться за нее, и с каждым днем она становилась все сильнее и сильнее. Выводы Дженис Коутс были менее оптимистичными. Это было ее видение дела: общаясь с осужденными, лучше не лелеять высоких надежд. Может быть, именно поэтому она была начальницей — хозяйкой — а он был простым психиатром в этом каменном отеле. — Стефенсон сказала, что Макдэвид разбудила ее, — сказала Дженис. — Сначала она разговаривала во сне, потом кричала, а потом вопила. Что-то о том, как придет Черный Ангел. Или, может быть, Черная Королева. Это есть в рапорте. С паутиной в волосах и смертью на кончиках пальцев. Звучит как реплика из какого-то телешоу, не так ли? Канал Сай-фай. [45] — Начальник хмыкнула, не улыбаясь. — Уверена, тебе понравится, Клинт. — Больше похоже на кинофильм, — сказал Клинт. — Возможно, она видела его в детстве. Коутс подкатила глаза. — Видела? Цитируя Ронни Рейгана, «Опять вы за свое». [46] — Что? Ты не веришь в детские психотравмы? — Я верю в спокойную, тихую тюрьму, вот во что я верю. Её перевели в Крыло А, в Царство Психов. — Неполиткорректно, начальник Коутс. Предпочтительный термин Главный Психдиспансер. Её засунули в удерживающее кресло? Хотя это иногда было необходимо, Клинт ненавидел удерживающее кресло, которое выглядело как продавленное сиденье спортивного автомобиля, переделанное в устройство для пыток. — Нет, ей дали Желтый препарат, и это ее успокоило. Я не знаю, какой из них, да и не столь важно, но это есть в рапорте о происшествии, если ты захочешь взглянуть. В Дулинге медицинские препараты были разбиты на три категории: красные, которые могли выдаваться исключительно медицинским персоналом; желтые, которые могли выдаваться офицерами; и зеленые, которые заключенные, не находящиеся в Крыле C или не имеющие на данный момент плохих рапортов, могли хранить в своих камерах. — Ладно, — сказала Коутс. — На данный момент твоя девушка, Макдэвид, спит… — Она не моя девушка… — И это все утренние новости. — Дженис зевнула, затушила сигарету о кирпич и запихнула под ящик с молоком, как будто от этого она могла как-то исчезнуть. — Я тебя задерживаю, Дженис? — Не ты. Прошлым вечером я ела мексиканскую жрачку. Пришлось постоянно вставать и бегать в туалет. То, что об этом говорят — правда: если вещь, которая входит, выглядит подозрительно, то берегись того, что выходит. — СМИ, [47] начальник. — Ты же врач, ты сможешь с этим справиться. Ты собираешься посетить Макдэвид? — Обязательно, прямо с утра. — Хочешь услышать мою версию? Ладно, вот она: её растлевала некая леди, именующая себя Черной Королевой. Что ты об этом думаешь? — Может быть, — сказал Клинт, не ведясь на провокацию. — Может быть. — Она покачала головой. — Зачем копаться в их детстве, Клинт, если они до сих пор дети? Именно поэтому большинство из них здесь — детское поведение, в высшей степени. Это заставило Клинта подумать о Жанетт Сорли, которая покончила с годами эскалации супружеского насилия, ударив мужа отверткой и наблюдая, как он истекает кровью. Если бы она этого не сделала, Дэмиан Сорли, в конце концов, убил бы ее. Клинт в этом не сомневался. Он рассматривал это не как детское поведение, а как самосохранение. Если бы он попытался рассказать об этом начальнику Коутс, она бы отказалась слушать: она была представителем старой школой. Лучше просто закончить этот призыв-ответ. — Итак, начальник Коутс, мы начинаем еще один день жизни в женской тюрьме, вдоль берегов Королевского канала. Она подняла сумочку, встала и смахнула пыль со своих форменных брюк. — Нет никакого канала, но никто не отменял Болл-Фэрри вниз по дороге, так что да. И пусть начнется день. Они вошли вместе в тот первый день сонной болезни, прикрепив свои бейджики к рубашкам. |