Онлайн книга «Аквитанки»
Гости оцепенело замерли. Жанна, испуганно моргая, хотела что–то сказать, но монашек уже развернулся и с каменным лицом пошел к выходу. Шевалье Филлипп улыбнулся дамам, опять взял ножичек и, спирально срезая кожуру с груши, заметил в пространство: – Не всем правда по вкусу… Балдуин никак на это не отреагировал и исчез за дверью. После такого скандала разговор как–то не клеился, и гости быстро разъехались. От переживаний у Жанны разболелась голова. Выпроводив последними Франсуазу и шевалье Филлиппа (мысленно желая последнему шлепнуться по дороге в грязь с головой), она поднялась к себе в спальню и села в кресло у горящего камина. Жаккетта осторожно разбирала ее прическу, вынимая шпильки и гребни, а затем принялась легонько массировать голову, прогоняя боль. «Ну вот, все насмарку!» – думала Жанна, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. – «Про баронессу узнать не удалось, два придурка именно здесь сцепились насмерть. Вот подлец, этот Филлипп! Нашел место, где правду резать! Такое застолье испортил! Что он, что Жан – одного поля ягоды. Поэтому и дружки! Надо к нему на пирушку попасть и тоже какую–нибудь гадость сделать! В может, и к лучшему все? Теперь оскорбленный Балдуин не будет хоть своими визитами тоску наводить…» Из зала пришла Аньес и принесла забытую кем–то книгу. – А–а… Это миссал [46] господина Дюбуа! – глянув на нее, сказала Жанна. – Жаккетта, отнеси ему завтра! Угли потрескивали, рождая волну тепла. Боль прошла, и Жанна задремала прямо в кресле. Ей очень не хотелось идти в пустую кровать. Так и представилось, что появляется Марин, берет ее на руки, относит на постель и ночь отступает… ГЛАВА VIII
Жаккетта, держа под плащом завернутый в чистую тряпочку молитвенник Балдуина, нерешительно топталось у входа в палаты инквизиции. Добровольно идти туда страсть как не хотелось… Помаявшись с полчаса, она, наконец, собралась с духом и толкнула дверь. – Ты куда? – спросил ее скучающий караульный. – Мне к господину Дюбуа… – робко сказала Жаккетта. – За углом первая дверь по эту сторону, – махнул рукой солдат и потерял к посетительнице всякий интерес. Стараясь не топать, Жаккетта дошла до указанной двери и заглянула вовнутрь. Лысый монах в такой же, как у Балдуина, сутане сидел за столом и листал какую–то папку. – Что тебе надо, дочь моя? – удивился он. – Мне господину Дюбуа книгу передать… – жалобно протянула Жаккетта. – Оставь здесь, он заберет – указал на стол доминиканец. – Не могу, мне самому ему передать надо, госпожа приказала!.. – еще жалобней сказала Жаккетта, по–прежнему не входя в комнату. – Ну что же, воля твоя! – усмехнулся монах. – Он в подвале. Пойдешь прямо и упрешься в ступеньки. Спустишься по ним. Внизу скажешь караульным, они тебя пропустят. * * * …Ступеньки были совсем истерты и кое–где выщерблены. На стенах и сводах выступала соль, медленно, но неотвратимо съедавшая кирпич. Лестница уперлась в крохотную привратную площадку. На ней, при свете чадящего факела резались в кости два караульщика. – Смотри! – пихнул один другого локтем, при виде спускающейся Жаккетты. – Первый раз вижу, чтобы баба сюда сама шла. Обычно волокут. – Эй, красотка, ты что здесь потеряла?! – подхватил второй, противный на вид молодец, весь заросший черным сальным волосом. – Я должна передать господину Дюбуа ихний миссал! – заявила Жаккетта. – Чего?! – солдаты явно не знали такого слова. – Ну, требник его! – сердито объяснила Жаккетта. – Не положено! – опять начал трясти стаканчик с костями волосатый. – Мне ваш лысый монах разрешил! – возмутилась Жаккетта. – Я ему пожалуюсь! – А–а, ну так бы и сказала… Не прекращая трясти кости, караульный ногой пихнул полукруглую дверь. – Иди. Жаккетта нырнула в низенький проем и очутилась в большом, но не высоком подвале. Пузатые колонны поддерживали нависавший свод, и, казалось, проседали под его тяжестью. Это был пыточный подвал и сейчас он использовался по своему прямому назначению. Трое обнаженных по пояс молодчиков суетились около лежащей на животе поперек скамьи женщины. Голова ее почти достигала пола, изо рта и носа лилась вода. – Сейчас очухается, и повторим! – сказал один. – Крепкая стерва – почитай полночи и все утро с ней возимся, а ей все нипочем! Только–только говорить начала. Очень довольный Балдуин примостился за столом и быстро гонял перо по листу, записывая показания, вырванные только что под пыткой. * * * Стараясь не глядеть по сторонам, Жаккетта выпростала книгу из–под плаща, освободила ее от тряпки и скованно подошла к столу. – Это Вы вчера забыли! – сунула она миссал под нос монашку. – А–а, спасибо! Мой поклон госпоже Жанне! – сдвинул его на край стола Балдуин и сказал палачу: – Жак, давай–ка ее сейчас на колесе прокрутим. К воде она уже притерпелась. Что сама созналась, это очень хорошо. Пусть теперь соучастников называет! В его голосе чувствовалась радость человека, выполняющего любимую и нужную работу. Женщина глухо закашлялась. Жаккетта машинально повернулась, – и ее пятки примерзли к полу. В подвале пытали колдунью Мефрэ. Ватными ногами Жаккетта сделала один крохотный шажок к двери, другой… Ей казалось, что у нее на лодыжках чугунные гири. Сердце металось в груди, колотя по ребрам. Наверное, через столетие она достигла выхода. Очутившись за дверью, Жаккетта на секунду прислонилась к сырой стене, чувствуя, как мелкой дрожью трясутся коленки. Караульщики по–прежнему резались в кости. И тут из подвала раздался дикий, истошный женский крик. От рвущего сердце ужаса Жаккетта закрыла ладонями уши и кинулась по неровным ступенькам наверх, подальше из этой преисподней. |