Онлайн книга «Дорогие гости»
Фрэнсис по-прежнему наклонялась над кроватью; пружины поскрипывали у нее под ладонями. В невыносимой муке она опустила голову: – Я не знаю, Лилиана. Не знаю, что нам делать. До сих пор мне было совершенно понятно, как себя вести, но… разве для нас не станет только хуже, если мы сейчас промолчим, а в конечном счете все раскроется? То есть если полицейские узнают, что мы выжидали, сознательно тянули время? Одно дело, когда речь шла только о нас двоих, но теперь, когда в историю вовлечен ни в чем не повинный человек… Не лучше ли мы будем выглядеть, если сделаем признание сейчас же? Ты же сама хотела пойти в полицию, только на прошлой неделе. Возможно, ты была права. Я уже ни в чем не уверена. – Но ведь обстоятельства-то изменились, – сказала Лилиана. – Тогда они еще могли бы поверить, что произошел несчастный случай. А сейчас точно решат, что я убила Ленни преднамеренно, из-за этой девушки. – Но ты же ничего про них не знала! – Думаю… думаю, она может сказать, что знала. Лилиана снова прикрывала рот ладонью, и слова прозвучали невнятно. То ли это, то ли что-то в ее позе и выражении лица и позе вдруг насторожило Фрэнсис. – С чего бы ей говорить такое? Лилиана не ответила. – Так ты знала про них? Лилиана еще помолчала, потом безвольно уронила руку: – Да. Фрэнсис выпрямилась: – Что?! – Ну, во всяком случае… несколько недель назад я нашла кое-что у Ленни в кармане. Использованные театральные билеты. Помеченные датой, когда Ленни якобы был у родителей. Я сразу догадалась, что он водил в театр какую-то женщину. У нас вышел жуткий скандал. В конце концов он сказал, что билеты подкинули сослуживцы: мол, розыгрыш такой. Я не знала, верить или нет. Я даже не предполагала, что все вот так! Что у него постоянная любовница! Сердце у Фрэнсис словно налилось свинцом. – Но почему ты мне ничего не сказала? Лилиана прятала глаза: – Не знаю. Не хотела об этом думать. – Надо было сказать. Я считала… считала, что это самое главное в наших отношениях. Что мы всегда честны друг с другом, во всем. – Так ведь событие-то пустяковое – и обсуждать нечего. – Но когда ты нашла билеты? Ты говоришь, у вас был скандал. Почему ты ни словом о нем не обмолвилась? Лилиана опять не ответила. Фрэнсис немного подождала, потом вдруг сообразила: – Это случилось во время вашего отпуска. Вот почему ты написала мне письмо. Лилиана помотала головой и торопливо проговорила: – Нет, все не так, Фрэнсис. – И писала ты вовсе не о своих чувствах ко мне. А о своей ненависти к нему. – Нет! Но Фрэнсис уже отступила на шаг от кровати, мучительно складывая разрозненные факты в цельную картину. – Когда инспектор сообщил нам про показания Чарли, когда нам стало ясно, что Чарли лжет, ты сразу все поняла. Почему же ты тогда ничего не сказала? – Не знаю. Я просто не могла, не могла думать еще и об этом, вдобавок ко всему прочему. Когда мы с Ленни поженились… ты не представляешь, чего я тогда натерпелась, Фрэнсис. Свадьбу пришлось устраивать в страшной спешке. Все надо мной смеялись. Говорили, мол, и поделом мне за то, что много о себе воображала. Я не могла вынести мысли, что они узнают про измену и опять станут смеяться надо мной. – Ты стыдилась? Вот этого? Лилиана потупила голову, прикрыла глаза рукой: – Пожалуйста, Фрэнсис. Не надо так. Смятение Фрэнсис сменилось гневом – гневом такой чистоты и силы, что она сама удивилась. Такое ощущение, будто гнев давно уже жил в ней и только ждал сигнала, чтобы вырваться наружу. Она подумала обо всем, что сделала за последние десять дней, обо всех падающих стенах, которые лихорадочно подпирала. Вспомнила о пропасти, отделившей от нее Кристину, о подозрении в глазах матери. Она услышала металлические нотки в своем голосе: – Ты еще в отпуске поняла, что беременна. Ты знала, что беременна, когда нашла билеты. Так ведь? – Перестань, Фрэнсис… – Знала, да? – Пожалуйста… – Неудивительно, что ты решила избавиться от ребенка. Лилиана вскинула голову: – Что?… Нет-нет, это только из-за нас с тобой. – Неудивительно, что ты ударила пепельницей со всей силы. – Но… я же не хотела, ты сама знаешь. Это вышло случайно. Фрэнсис пристально взглянула ей в глаза: – Случайно ли? И опять она не собиралась задавать этот вопрос, но как только слова вылетели – ясно осознала, что они тоже уже давно жили где-то глубоко в ней, не давали покоя, настойчиво требовали, чтобы их произнесли вслух. Они поселились там, когда… когда же? Когда инспектор Кемп сообщил про страховой полис? Или еще раньше? Еще в самом начале? Когда она впервые приложила ухо к обтянутой пальто спине Леонарда и не услышала ни слабейшего сердцебиения? Лилиана напряженно смотрела через сумрачную комнату на Фрэнсис, словно читая ее мысли. С минуту она стояла неподвижно, потом вдруг вся обмякла. Точно подтаявшая свеча, поникающая в подсвечнике, она бессильно опустилась на корточки у кровати, бросив руки на стеганое одеяло и уронив на них голову. – Я знала, что ты меня возненавидишь. Фрэнсис начала поправлять манжеты перчаток – неестественными, дергаными движениями. – Это не имеет значения, – услышала она свой голос, тоже дерганый и неестественный, – голос чопорной старой девы. – Сейчас речь не о нас с тобой. Мы должны думать об арестованном парне. – Я бы отдала все на свете, лишь бы все исправить. – Нам надо найти инспектора Кемпа. – Я безумно хотела бы все исправить… не ради Лена, а ради нас с тобой. Не знаю, о чем я думала, когда схватилась за пепельницу. Знаю, что ненавидела его. Но разве моя ненависть превращает это в умышленное убийство? А как же моя любовь? Я люблю тебя сильнее, чем ненавидела Лена. Пожалуйста, Фрэнсис… – Прекрати! – резко перебила Фрэнсис. – Ты только одно и повторяешь мне все время! С самого начала! Когда мы впервые пошли в парк – помнишь? Мы тогда едва знали друг друга. Но мы пошли в парк. А на обратном пути, когда поднимались на холм… ты пошла с безопасной стороны от меня. Ты пошла с безопасной стороны, Лилиана. Тогда я подумала: ах, как мило. Но с самых тех пор ты постоянно за меня прячешься. Так не может продолжаться вечно. Ты не можешь спрятаться за меня сейчас. Должно быть, Фрэнсис слишком повысила голос: она осознала, что женщины внизу умолкли и прислушиваются. Лилиана, тоже вспомнив о них, подняла голову и взглянула на Фрэнсис, мертвенно-бледная от страха. Но чуть погодя выражение ее лица переменилось, стало спокойным, почти безучастным. Не сказав более ни слова, она поднялась с корточек, обошла кровать и начала собираться, неспешно, но решительно: засунула в рукав свежий носовой платок взамен мокрого; достала из комода жестяную коробку с деньгами, на минуту задумалась, сколько взять оттуда, наконец завернула монеты в банкноты и положила все в сумочку. Встала перед зеркалом, напудрила лицо и набрякшие веки. Подкрасила губы, слегка нарумянила щеки. Взяла щетку для волос и тщательно причесалась. |