Онлайн книга «Беззаботные годы»
|
– Неудивительно, что есть убийства, войны и так далее, – отозвалась Клэри, – если даже в обычной жизни все грешат налево и направо. По-моему, похоть как-то связана с телом, а тела меня, честно говоря, совсем не интересуют. – Кроме животных, – уточнила Полли, любовно поглаживая свое сокровище. – А война тебя беспокоит? – спросила она так небрежно, как только могла. – Так ты поэтому попросила отца привезти сюда Оскара? Полли ошеломленно уставилась на свою кузину. – Да, – сказала она. – Только умоляю, не говори никому. – Ладно! А если война все-таки будет, мы застрянем здесь надолго – даже когда ветрянка давно кончится. Вот здорово было бы! – А вот и нет! Ты просто не понимаешь! Все будет в десять раз хуже, чем во время прошлой войны. Ничего ты об этом не знаешь. И про отравляющий газ не знаешь, а на этот раз бомб будут бросать гораздо больше, и всем придется жить в окопах с колючей проволокой и крысами – и все это будет не где-то во Франции, а везде, даже здесь! И продолжаться будет, пока все не умрут, я точно знаю! – Она расплакалась, уже не думая о том, напугает Клэри или нет, и почти желая напугать ее, чтобы хоть с кем-нибудь наконец разделить свои мучения. Но Клэри, похоже, ничуть не испугалась. – Ты выдумываешь, – заявила она. – Я часто так делаю, – она встала на колени в постели и обняла Полли. – У тебя же есть я, – продолжала она, – и Оскар. Войны не будет. И даже если будет, вспомни историю. Мы всегда побеждаем. И хотя все это не должно было послужить утешением, Полли стало легче. Она высморкалась, и они решили поискать «похоть» в словаре Брига – или спросить у мисс Миллимент. – Она все знает. Значит, должна знать и про похоть, – сказала Клэри. И Полли, унося поднос с остатками их ужина в буфетную к Айлин, впервые за последние двадцать четыре часа уловила проблеск надежды. * * * После ужина, когда Дюши и Сид еще разыгрывали сонаты Брамса, Хью подал сигнал жене выйти вместе с ним. За дверью гостиной он взял ее за руку, и они направились наверх, сначала в маленькую гардеробную, где, живописно разметавшись, спал Уиллс – одеяло сброшено, ножка задрана вверх. Сибил осторожно опустила ее и укрыла его одеялом. Веки малыша затрепетали, он вздохнул. Сибил подняла с пола маленького голливога и усадила рядом с сыном. – Откуда это у него? – Лидия подарила. Раньше она с ним играла. Его зовут Голли Изумлен. Это его любимая игрушка. – Замечательная фамилия, в самый раз для такого выражения лица. – Блеск, правда? – Она погасила свет, они прошли через комнату. – Так в чем дело, дорогой? Тебя что-то тревожит? – Да, – кивнул он. – Эдвард назвал бы меня паникером, но Лондон сейчас кишмя кишит ими. Всем выдают противогазы. Завтра я повезу за ними всех. – Ох, дорогой! Куда? – Вероятно, в Бэттл. Бриг считает, что надо обращаться в церковь. Завтра утром он выяснит. Он со мной согласен. – А бывают противогазы для малышей? – Вид у нее стал перепуганный. – Потому что если нет, то и я… – Конечно, бывают. – Ему не понравится, для ребенка это очень страшно. – Все будет хорошо. Но надо позаботиться и об остальных детях. Не хочу, чтобы они перепугались. Кажется, Полли уже напугана. – Почему ты так решил? – Иначе она не попросила бы меня привезти Оскара. Она тебе что-нибудь говорила? – Нет. Хью… – Она присела на кровать. – Боже мой, Хью, неужели ты правда думаешь… – Я не знаю, но считаю, что мы не должны исключать и такую возможность. – Но ведь этого не хочет никто! Это абсурд! Кошмар! С какой стати нам ввязываться в войну из-за Чехословакии? Он попытался объяснить, почему, как ему кажется, они обязаны так поступить, но вскоре увидел, что доводы кажутся ей бессмысленными. В конце концов, сделав вид, что соглашается с ним, она сказала: – Если это случится, скажи, что делать мне? – Оставайся здесь с детьми. Посмотрим, что будет дальше. – А что будешь делать ты? Я не могу оставить тебя в Лондоне совсем одного. – Дорогая, я сам не знаю, где буду находиться. – Что это значит? – Возможно, я где-нибудь понадоблюсь. Не волнуйся, скорее всего, для бумажной работы, – он бросил взгляд на свою культю. – Времена Нельсона остались в прошлом. А если Эдвард уйдет, стану помогать Бригу управлять компанией. Древесина по-прежнему будет пользоваться спросом. – Ты так говоришь, будто уже знаешь, что случится! – Ради бога! Ты же спросила меня, что я буду делать в случае войны. Вот я и пытаюсь объяснить. Она выглядела настолько ошеломленной, что он шагнул к ней и поставил на ноги. – Прости меня, милая. Я устал. Давай ложиться. Когда они лежали в темноте, держась за руки, как часто делали, она произнесла: – Хорошо еще, что Саймон недостаточно взрослый. И он, радуясь, что ее день закончится на этом утешении, с жаром поддержал: – Даже близко нет! * * * – …она – вот именно! – Глупости, дорогая, у нее просто разболелась голова. – Ничего подобного. Она в тебя влюблена. – Ради бога, она же мне как племянница! – Если ты все это время рисовал ее, то должен был заметить! Руперт взял ее под руку. – А я не заметил. Ты всегда говорила, что мужчины таких вещей не замечают. Я мужчина. Они шли вверх по холму, возвращаясь к Хоум-Плейс. Было темно и пасмурно, негустая белая мгла стлалась по земле на большом поле хмеля, когда-то принадлежавшем Милл-Фарм. После молчания, которое показалось ему дружеским, он добавил: – И вообще, она еще ребенок. Ей всего девятнадцать. – А сколько было мне, когда ты на мне женился? Он замер. – Зоуи, дорогая моя!.. Ну хорошо. У меня нет никаких причин не влюбиться в нее. Ей девятнадцать, она прелестна, а ты отсутствовала слишком долго. Но я не влюбился. И кстати, откуда мне знать, чем ты занималась в Лондоне? – Я же говорила тебе – просто встречалась со школьной подругой, – она прибавила шагу и обогнала его на подъездной дорожке к дому. Господи, теперь она рассердится и надуется, подумал он и настиг ее. – Я ведь просто пошутил, – сказал он. – Я помню, как тяжело тебе пришлось с мамой. И восхищаюсь тобой за то, что ты позаботилась о ней и пробыла там так долго. Наверное, это было очень скучно. Я рад, что ты встретилась с подругой. Они дошли до белой калитки, ведущей на большую лужайку перед домом и парадной дверью. Руперт привлек Зоуи к себе и заметил, что у нее блестят глаза. |