Онлайн книга «Звезды и Лисы»
Селезнев приостановился и оглянулся. Сандро замер. Тихо и безмятежно было в тупике, скакал вокруг лужи воробей, где-то неблизко орал одурелым весенним голосом жаждущий любви и страсти кот, а больше никого и ничего. Селезнев постоял и двинулся дальше. Сандро на полусогнутых ногах перебежал от двери к пыльному окошку. Полотер еще раз оглянулся, скользнул безразличным взглядом по домику, по столбам, по луже и воробью и исчез за поворотом. Сандро досчитал до семи, а может, до трех, выглянул из двери, огляделся, совсем как Селезнев, и побежал к дому-сараю. Под ногами чавкало и плескалось. В доме был один вход с распахнутой настежь двустворчатой дверью. Дверь приперта палкой, чтобы не запиралась. Сандро с разгону вбежал внутрь и стал оглядываться. Налево и направо простирался коридор, озаренный единственной лампочкой, болтавшейся на шнуре как раз перед входной дверью. В коридоре наставлено и навалено всякое старье – велосипедные рамы, автомобильные шины, ведра, ломаные детские коляски. Залежи хлама терялись в темноте. Свет лампочки не доставал до конца коридора. – Дуня, – позвал Сандро осторожно. – Авдотья Андреевна!.. Послышалось шевеление, и что-то загрохотало. – Дуня!.. В темноте зашевелились, Сандро пошел на звук, и из-за старого платяного шкафа с оторванной дверцей выбралась девушка. – Лучше бы к научному руководителю поехала, – заговорила она сердито. – Во что я ввязалась!.. – Я видел Селезнева. – Сандро подал ей руку. – Я тоже видела, – буркнула она. – Только это какой-то другой Селезнев. Не наш полотер!.. – Наш, – уверенно сказал Сандро. Она отряхивала пиджак, он стал ей помогать. Она оттолкнула его руку. – Точно наш! – повторил Сандро. – Ты не умеешь видеть, а я умею! Я всю жизнь в университетском театре играл, нас там учили, как именно нужно видеть объект!.. – Артист, – констатировала Авдотья презрительно. – Он вышел во‐он оттуда. Видишь, сколько тут дверей?.. Сандро оглянулся и посмотрел. Глаза уже привыкли к полумраку. Одна стена, вдоль которой навален хлам, была глухой. В противоположной действительно были двери. – Как ты думаешь, что это? – спросила Авдотья шепотом. – Бомжатник? – Бомжатников с телефонами не бывает, дорогая, – тоном дедушки Дадиани возразил Сандро. – А Глебов нашел адрес по номеру телефона. А номер телефона записан в книжке твоей бабушки! – И что это означает? – Что здесь с давних пор кто-то живет. – Как здесь можно жить?.. Она потопала ногами, словно пытаясь стряхнуть пыль с кроссовок. – Из какой именно двери он вышел? Авдотья показала. – Я услышала шаги и… не знаю. Решила спрятаться. И залезла за шкаф. – Молодец, – похвалил Сандро. – Хорошо, что он тебя не видел. Мало ли. – Лучше бы я на кафедру поехала, – повторила Авдотья чуть не плача. – У меня своих дел полно!.. Сандро подошел и аккуратно потянул дверь на себя. – Что такое?! – зашипела Авдотья. – Ты хочешь к нему вломиться? – Я не могу вломиться, – сказал Сандро. – Тут заперто. А то бы вломился совершенно точно. …Ты че мельтешишь, чувачелло? Поду-умаешь, заперто! В тебе девяносто килограммов весу и почти два метра роста, плечиком надави, да и весь йогурт!.. Рэпер ПараDon’tozz не может в дверь войти, прикинь! Ему надо, а он не может!.. И че, так и будешь стоять, сопли жевать или все-таки заглянешь к этому полотеру-волонтеру, а? Он тебя в ментуру сдал, просто так, по приколу, а ты чего миндальничаешь? Сандро потянул дверь сильнее. Она скрипнула и как-то напряглась. – Вот что, – заговорила Авдотья во весь голос. – Если ты сейчас сломаешь эту дверь, я сама позвоню в полицию, ты понял?! Нет, ты понял? Тебе все можно, да? Потому что ты знаменитость и в институте на театре играл?!.. – В университете. – Пошли отсюда, – скомандовала она. – Кто бы он ни был, этот Селезнев, мы не имеем права взламывать его дверь. – А если он убил твоего соседа Милютина? – А если не он? И если это вообще не он?! Просто похожий человек, и все!.. Сандро Галицкий понял, что ломать дверь не станет. Если сломает, Авдотья Андреевна никогда не согласится родить ему троих сыновей. Очень просто. Дело принципа. За руку он потянул Авдотью вдоль коридора, а потом на улицу. У крыльца они остановились – слишком ярко светило солнце, слишком свежим и острым был воздух после полутьмы и затхлости заброшенного дома. – Как ты думаешь, что здесь было раньше? – спросила Авдотья, щурясь. Пятно на пиджаке, прямо спереди на животе, вызывало у нее острое беспокойство, и она вопросами отвлекала Сандро от пятна. Он посмотрел вдоль длинной стены. – Сто лет назад, должно быть, конюшни. А после революции какой-нибудь клуб. – Почему клуб? – С той стороны, где нет окон, наверняка был кинозал. – Или секретная база КГБ. Тут Лубянка совсем близко!.. Я читала, что у них были специальные секретные базы. Людей забирали и привозили на базы, а не в основное здание. Создавали видимость, что арестованных меньше, чем на самом деле. Сандро уже жалел, что не попал, хоть и незваным, в гости к полотеру. Ничего, он проводит Авдотью, вернется, и… и тогда посмотрим. – У тебя на пиджаке пятно, – сказал он рассеянно. – Прямо вот тут. Она резко отвернулась и стала изо всех сил тереть пиджак. – Пойдем?.. Они выбрались из тупичка в переулок. Она думала о пятне. Он думал, что свалял дурака. – И все-таки это не он, – задумчиво произнесла Авдотья, когда пятно ей надоело. Уж как есть, так и есть, ничего не поделаешь!.. – Кто-то похожий, но не он. – Поглядим, – пробормотал Сандро тоже задумчиво. – Хотя вполне возможно, что на работу он ходит в старом плаще, а гуляет по городу в новом пальто!.. Пожилые люди бережливые! Дед страшно гордится костюмом, ему бабушка его купила лет десять назад, а он все как новый! Сандро не отвечал. – Что ты задумал? – насторожилась Авдотья. – А? Нет, ничего!.. – Как ты думаешь, где наша машина? Сандро решил не признаваться, что услал водителя на Мясницкую, чтобы хоть немного пройтись с девушкой по весенним московским переулкам, как нормальный человек. – Наверное, на Мясницкой? Тут два шага. – Ты можешь меня не провожать, я как раз собиралась в книжный магазин зайти. |