Книга Божественная шкатулка, страница 24 – Барри Лонгиер

– Божественная шкатулка, Корвас, никем не командует, она всего лишь предлагает.

Услышав это, я расхохотался.

– Да, верно, но если я откажусь от ее предложения, то какому же наказанию эта шкатулка меня подвергнет?

– Никакому. Шкатулка лишь предлагает выполнить то, что вам нужно, – во избежание всевозможных бедствий. Если вы откажетесь последовать совету, то бедствие обрушит на вас не шкатулка, а уже сама реальность.

Мне припомнились случаи, когда я наедался так, что живот раздувался как барабан, а ребра буквально начинали трещать от избытка съеденного. При этом все внутри начинало болеть. Однако, помимо этого, переедание обычно сопровождалось каким-то сонным ощущением упадка духа, помутнения сознания и отвращения ко всему и вся. Возникало ощущение, будто кто-то другой, а не я сам, поглощает пищу. Мне начинало казаться, что уже пища поглощает самого едока. Это и было настоящее бедствие.

Я взял предложенные мне «яства» и положил их себе на тарелку. Мне показалось, что всего еды получилось не слишком-то много.

– А что, если этого все-таки окажется мало?

– Этого будет достаточно, – усмехнулась Синдия. – Если вы все-таки почувствуете себя голодным, отдайте ваш голод шкатулке.

– Именно это шкатулка и посоветовала мне сделать.

– Хороший совет. Только не забывайте о том, что второй раз один и тот же добрый совет выслушивают только глупцы.

Я без звука отдал свой голод волшебной шкатулке, откусил кусочек сыра и хлеба и принялся нарочито медленно жевать, наблюдая за тем, как «пируют» мои спутники. Синдия потягивала что-то из стоявшей перед ней чашки, и я настоял на том, чтобы она позволила мне попробовать этот якобы вредный для меня напиток. Оказалось, что это всего лишь подслащенная вода.

Руутера, который грыз свои черные орешки, я спросил:

– Ты не собираешься возвращаться обратно?

Проводник отрицательно покачал головой и усмехнулся:

– Я отправляюсь вместе с вами в страну омергунтов.

От него по-прежнему исходила жуткая вонь. Я откусил еще один кусочек сыра и посмотрел на Синдию.

– Ну что?

– Вы о чем, Корвас?

– Что сейчас происходит на самом деле?

Лицо красавицы-жрицы осветилось самой что ни на есть лукавой улыбкой.

– Вы становитесь настоящим философом, Корвас. Огромное количество великих мыслителей всю свою жизнь бились над ответом на этот вопрос.

– Вы же понимаете, что я хотел сказать.

– Возможно, но не могли бы немного уточнить ваш вопрос?

Я подумал, что Синдия по-прежнему насмехается надо мной, и показал на Тайю.

– Каким образом он может быть моим братом-близнецом?

– Вы появились на свет от одной и той же матери в один и тот же день. Это и делает вас близнецами.

– Но я же взрослый, я значительно старше его. К тому же он совсем не похож на меня.

– До этого обеденного стола, Корвас, вы с Тайю добрались разными путями. Сами путешествия повлияли на вас обоих по-разному. Примите все как есть и постарайтесь обрести спокойствие. Что-нибудь еще?

– Даги.

– А что, собственно? Что вы хотите узнать?

– Мы на самом деле были там? Были у них? И там была колдунья-рассказчица...

– Существует множество самых разных миров-реальностей, Корвас. Да, мы были у дагов, и нет, мы у них не были. Рассказчицы, которая поведала нам о Герое и Разрушителе, не было, и в то же время она была.

– Спасибо, Синдия, вы все мне разъяснили.

– Не стоит благодарности.

– Похоже, вы предпочитаете не обращать внимания на мой сарказм.

– Все-таки что вы хотите узнать, Корвас?

– Я на самом деле Зеркало? И Проводник? А Тайю на самом деле найдет Героя, которого я провожу на бой с Разрушителем? С Манку?

– Мне думается, что об этом было сказано ясно и недвусмысленно.

– Я нахожу все это совершенно невероятным!

– Ага, – рассмеялась Синдия, – Неверующий Атма.

– Ничего подобного, я не таков. Я не стал бы требовать, чтобы континент разломился во второй раз. И вообще откуда вам все известно? Вы что, читаете мои мысли? Конечно, читаете, иначе откуда вам знать об итарийцах и Атме.

– Верно, я очень хорошо ознакомилась со всеми вашими воспоминаниями, однако об Итаре узнала еще задолго до того, как встретила вас, Корвас. – Синдия сжала руки и положила их на край столешницы. – За сегодняшний день вы повидали немало всевозможных чудес, однако по-прежнему продолжаете сомневаться.

– Я еще не видел, как раскалывается пополам целый континент.

– Зато видели, как время поворачивается вспять и меняется прошлое. Будь у них достаточно времени и лопат, даже обычные смертные смогли бы расколоть для вас любой континент. Однако кто, кроме богов, способен повернуть вспять само время?

– А откуда вам это известно? Мне показалось, я был там один.

– Я здесь для того, чтобы наблюдать за чудесами. – Синдия снова улыбнулась своей восхитительной, неповторимой улыбкой. – Никто из нас никогда не бывает один.

Я покачал головой и отодвинулся от стола.

– Все это можно объяснить волшебством, временным помешательством, галлюцинацией, воздействием дурманящего зелья.

– Я уже назвала вас Атмой Неверующим.

– Эх, если бы боги выражались потолковее. Я бы поверил, если бы они показались мне собственной персоной и совершили честные и полезные дела.

– Понимаю, – отозвалась Синдия, по-прежнему хитро улыбаясь, и наклонила голову. – Значит, вы поверите только в тех богов, от которых сможете добиться исполнения ваших желаний. Именно этого вы и хотите. Если вам повезет, то, может быть, вам позволят сделать кое-что из того, что боги желали бы заставить вас сделать.

Я отодвинул в сторону тарелку и молча принялся обдумывать услышанное. Не успел я прийти хоть к каким-то выводам, как дверь комнаты распахнулась и на пороге появился Рош. В его взгляде застыло какое-то странное холодное выражение.

– Мы достали свежих лошадей. Сейчас их седлают и навьючивают. – Рош бросил на стол прямо перед Синдией полученный от нее небольшой кожаный кошелек. – Они были очень довольны, когда получили наших четырех лошадей в обмен на семь своих. Правда, боюсь, что по цене и товар.

Синдия взяла кошелек и взвесила его на ладони.

– Что известно о Меру?

– Ничего. Дневной свет почти померк, и на небе уже видны звезды. Два часа давно прошло.

Синдия кивком указала на обеденный стол.

– Как только ты поешь, мы сразу же отправимся в путь.