Книга Когда-нибудь ты вернешься, страница 8 – Кэрол Маринелли

Она почувствовала себя сексуальной и, впервые за долгое время, красивой, когда подняла волосы и представила, как они будут спадать вниз кольцами.

И его реакцию.

Не реакцию Бастиано, нет.

Она представила реакцию мужчины, который пригласил ее сегодня на свидание.

Только это отнюдь не свидание.

Рауль пригласил ее на ночь в свою постель.

– Bellissimo!

Лидия вздрогнула, словно пойманная с поличным.

– Это платье смотрится на вас изумительно, – восхитилась девушка-ассистент, заглянувшая в кабинку.

– Ну а мне больше нравится это.

Лидия сунула ей в руки ближайшее к себе платье.

Карамель. Или, скорее, темный беж.

Спокойный.

Безопасный.

– Я надеюсь, вы хорошо отдохнули этой ночью, – спросил султан Алим после приветствия.

Рауль уже встречался с султаном на Ближнем Востоке, но тогда на нем был традиционный халат, а сегодня европейский темно-синий костюм.

– Замечательно, – сказал Рауль. – У вас отличный персонал.

– У нас очень жесткий процесс отбора на всех уровнях. Немногие успешно проходят собеседование, а еще меньше – трехмесячный испытательный срок. Мы оставляем только самых лучших.

Рауль уже успел в этом убедиться.

Без лишней суеты Алим посвятил его в некоторые особенности закулисной жизни прославленного отеля.

– Итак, – заключил Алим, – четыре человека выразили интерес. Двое имеют достаточно средств, в одном я сомневаюсь, зато другой же… – Он неопределенно махнул рукой.

– Таким образом, у меня есть, по крайней мере, один соперник? – спросил Рауль.

Султан улыбнулся.

Оба знали, что Рауль весьма серьезный претендент.

Насчет другого можно было даже не гадать.

Рауль проделал хорошую домашнюю работу и знал, что Алим не только проницательный бизнесмен, но и чертовски осторожный человек.

Ему приходилось быть таким.

Аллегра, секретарь, постаралась собрать о нем максимум информации.

Султан Алим – настоящий плейбой, и его пиар-команде приходилось работать двадцать четыре часа в сутки, чтобы сохранять в тайне от прессы склонность к декадентскому образу жизни.

Алим целовал, но не болтал. А в обмен на молчание расплачивался с покинутыми любовницами бриллиантами.

Так же и в бизнесе. Он разыгрывал свои карты, держа их рядом с собой.

И последнее, в чем Раулю удалось убедиться, что Алим, в отличие от него, не был склонен ни к каким переменам.

Тем не менее к концу дня Рауль так и не смог приблизиться к пониманию настоящей причины продажи отеля.

Алим отпустил свою команду и пригласил Рауля на финальный осмотр.

– Я еще не видел Бастиано, – заметил Рауль, когда они спускались в лифте. – Хотя его гости уже прибыли.

– Я покажу вам бальный зал, – предложил Алим через какое-то время.

Султан и Бастиано были друзьями. Соответственно, Алим мог знать, что Бастиано и Рауль не только соперники, но и враги.

Пришлось оставить эту тему и вернуться к работе.

– Почему вы продаете отель? – допытывался Рауль, когда они вышли из лифта.

– Я уже говорил. Дело в том, что я скоро женюсь и хочу вернуть мое портфолио обратно на Ближний Восток.

– Я имею в виду настоящую причину. У вас несколько отелей в Европе, которые вы не продаете, в отличие от этой жемчужины.

Алим остановился и повернулся к Раулю:

– Вы правы. Отель «Гранд-Лючия» – настоящая жемчужина.

Рауль нахмурился. Алим кивнул, словно говоря, что готов объяснить и несколько больше.

– Пойдемте, сами увидите.

Они вошли в огромный бальный зал, в самом центре которого стояла темноволосая женщина в черном костюме, слишком плотно облегающем фигуру.

В руках она держала туфли.

Надо полагать, они ей тоже были тесноваты.

– Все в порядке, Габи? – поинтересовался султан.

– О-о! – Она вздрогнула от неожиданности, поскольку не слышала, как они вошли, но тут же натянула на лицо приветливую улыбку. – Пытаюсь прикинуть план расположения столиков на субботу.

– В эту субботу у нас ожидается большая свадьба, – пояснил Раулю Алим.

– И у обеих сторон дважды разведенные родители. – Габи закатила глаза и, продолжая болтать, наклонилась, чтобы надеть туфли. – Пытаюсь понять, где каждому из них следует сидеть, чтобы…

– Габи, – одернул ее Алим и махнул рукой, делая ей знак уйти. – Прошу нас извинить.

Безупречно вежливый Алим сейчас был почти груб. Рауль смотрел, как, явно задетая, Габи направилась к двери.

– Она из какой-то сторонней фирмы, занимающейся организацией свадеб, – пояснил султан. – Никто из моего персонала не станет обсуждать клиентов перед гостями.

– Конечно. – Рауль кивнул, когда входная дверь с треском захлопнулась. И с трудом устоял, чтобы не поднять глаза, когда хрусталь на люстре ответил на прощальный аккорд Габи высоким перезвоном.

Несколько сотен кристаллов поймали отражение низкого предзакатного солнца, и на мгновение показалось, будто солнечный дождь пробежал по стенам, потолку и даже по их костюмам.

– Прекрасный зал, – оценил Рауль, хотя и странно, что Алим привел его сюда, а не в свой кабинет, где гораздо удобнее обсуждать сумму и остальные вопросы.

– Когда я купил отель, ее не чистили уже несколько лет. – Алим кивнул на свисающую с потолка огромную люстру. – Теперь ее можно опускать вниз. Это целое событие. Зал приходится закрывать, поэтому в это время никакие мероприятия не проводятся.

Рауль никогда не вдавался в подобные детали.

– Такие вещи я привык оставлять моим менеджерам, – сказал он.

Алим кивнул:

– Обычно я тоже так делаю. Но в «Гранд-Лючии», чтобы снизить затраты, пришлось провести целую серию усовершенствований. До этого он медленно превращался в один из старых, доживающих свой век отелей. Опускающаяся люстра – это лишь одно из них. Таким образом, отель стал для меня больше чем просто инвестицией. Когда вернусь на родину, я больше не смогу уделять ему столько внимания.

– Следующему владельцу, возможно, это тоже окажется не по силам, – заметил Рауль.

– Это его дело. Но пока отель мой, я не могу допустить, чтобы хоть что-то оставалось без должного внимания.

Рауль знал, что сейчас слышит настоящую причину. Содержать отель по текущим стандартам – огромное предприятие, где он не смог бы играть главную роль. Ему пришлось бы переложить это на плечи менеджеров. У него самого нет ни времени, ни желания настолько вовлекаться в этот процесс.