Книга Умерев однажды, подумаешь дважды, страница 51 – Ким Харрисон

Раздался предупреждающий звонок, и я подпрыгнула от неожиданности. Вздохнув, я взяла свои книги и направилась в холл. Джош чуть обогнал меня, чтобы идти рядом, Барнабас и Накита следовали позади.

— Так как, — спросил Джош, широко раскрыв глаза, — мы направляется на уроки или на сафари?

Я уставилась на него в недоверии.

— Ты хочешь идти?

Накита склонила голову между нами, подталкивая его в сторону.

— Медисон, тебе понравится это скашивание. Грейс сказала, что это дьявольское отродье собирается создать компьютерный вирус, которые собьет все операционные системы в госпитале. Сотни ваших драгоценных людей, Барнабас, умрут преждевременной смертью из-за выбора этого человека, сделанного в поисках признания и поклонения. Если мы не переместим эту душу на более высокий уровень, прежде чем она запятнается, он, в конечном счете, станет кибер-террористом.

Ох, первый страйк.

Барнабас хмурился, наблюдая за мной.

— Но он еще ничего не сделал. Выбор всегда присутствует, и он может выбрать правильно.

В коридоре уже никого не было. Справа по коридору был кабинет физики, слева яркий прямоугольник школьной двери.

— Накита, — сказала я, замедляя шаги на перекрестке. — Разве я была не права, не позволив тебе убить Сьюзен, девушку на лодке?

— Да, — ответила она немедленно.

— Нет, — возразил Барнабас.

Накита прижимала к груди учебник по домоводству, и книжка с таблицами калорий и яйцами в миске на обложке очень странно сочеталась с тяжелым, почти кровожадным выражением на её лице.

— Она собиралась писать ряд статей о правде без сострадания. Она хотела посвятить свою жизнь уничтожению веры в Бога и доверия, которое люди испытывают друг к другу. Не было ничего положительного в ее жизни, только разрушения.

Второй страйк.

— И разве это по-прежнему ее судьба? — спросила я. На ее прекрасном лице отразилось замешательство.

— Нет, — прошептала она, и мы остановились. — Серафимы поют, что ее будущее изменилось, и они не знают почему.

Медленная улыбка поползла по моему лицу.

— Я знаю.

Довольная, я направилась к выходу. Теперь я знала, что именно буду делать — как я собираюсь урегулировать работы в качестве главы системы, в которой я существую, пока не найду свое тело и не вернусь в нормальную жизнь.

— Так же, как изменилась ты, почувствовав страх, так изменилась и Сьюзен, встретив смерть лицом к лицу, и узнав, как драгоценна каждая жизнь. Трудно сделать выбор, когда тебе виден только один путь.

Слева от меня нахмурился Барнабас.

— Ты говоришь обо мне, — угрюмо сказал он.

— Нет, — я покосилась на ближайшие кабинеты, надеясь, что никто нас не заметил. — Я так не думаю. Может быть? — Я пожала плечами. — Я пойду с тобой, Накита, но прежде, чем ты совершишь непоправимое, я хочу поговорить с ним.

Темные брови жнецы взметнулись вверх.

— Почему? — спросила она, дублируя сбитое с толку выражение Барнабаса.

— Чтобы видеть, не могу ли я изменить его судьбу, — ответила я. Вот так…

Вот такая веселая у меня жизнь. Я мертва, мое тело находилось между сейчас и потом, рядом со мной постоянно ошиваются два жнеца, которые непрерывно собачатся друг с другом, охраняя меня от того хранителя времени, которому я когда-то доверяла. Не так уж и плохо. Мой отец не имеет ни малейшего понятия, что я вообще умирала; Джош был жив; и пока я не получила свое тело назад и остаюсь в этой лодке, я не только могла пропустить школу безнаказанно — это было моей моральной ответственностью поступить так.

Мы дошли до двери, и я дернула ее. Солнечный свет пролился внутрь, согревая меня, Джош перехватил и придержал дверь.

— Ну, все-таки решила пропустить уроки? — спросил он, и я улыбнулась.

— Ага. Накита и Барнабас смогут меня прикрыть. Нас всех. Для хорошей девочки, я, конечно, иногда делаю плохие вещи.

Джош засмеялся, пропуская меня вперед.

— Нарушение правил вовсе не плохо, когда то, что ты делаешь, более важно, чем само правило.

Я остановилась на пороге, щурясь от яркого солнышка.

— Ты думаешь, это имеет значение?

Джош кивнул, и его улыбка вызвала дрожь в глубине моего существа.

— Угу.

— Я тоже, — поддержала я, и мы вместе вышли на солнце, чтобы спасти душу одного хорошего парня.

КОНЕЦ.