Книга Чего желает повеса, страница 20 – Кэролайн Линден

Адамс сглотнул и, поклонившись, произнес:

– Да, сэр. Займусь этим сразу же, как только освобожусь.

– Очень хорошо! А теперь за работу.

Адамс кивнул, взял в руки карандаш и принялся опять разбирать письма, адресованные Маркусу, – тяжелый труд, которому не видно было конца. Наконец закончив, секретарь перешел в свой маленький кабинет в конце коридора, и только тогда Дэвид дал себе волю и швырнул кофейную чашку. Та ударилась о камин и со звоном разлетелась на мелкие осколки. Но Дэвиду было на это наплевать. Он просто пылал от ярости. Какого черта! Да как они смеют! Это просто немыслимо!

Чтобы успокоиться, Дэвид медленно направился к буфету, достал бокал и графин, налил виски ровно на два пальца и с тем же наигранным хладнокровием опрокинул содержимое бокала в рот.

На мгновение задержав дыхание, Дэвид смотрел в окно: значит, над ним смеются уже и слуги? – потом налил еще спиртного, строго отмерив два пальца, и выпил залпом, словно мучимый жаждой. Презирают за то, что у него не получалось вовремя платить им? Дэвид плеснул еще виски, на этот раз уже не заботясь о точной дозировке, так же залпом проглотил и вытер губы ладонью. Подумав, он прихватил бокал с графином и направился к столу, налил еще порцию и сел в кресло.

Маркус бы такого не допустил, мрачно подумал Дэвид, но даже если бы оказался в подобной ситуации, никто не посмел бы так с ним обойтись. Брат умел поставить на место, поэтому его уважали и даже побаивались.

Дэвид окинул взглядом стол, заваленный бумагами. Графин стоял на бухгалтерском отчете с фермы «Цветущие холмы» в Эссексе, где Маркус разводил породистых лошадей. Даже не глядя, он знал, что там – имена, даты и колонки цифр, показывавшие, когда работники фермы получали жалованье и в каком размере. Если бы он открыл бухгалтерскую книгу Эксетера, то нашел бы и там подобные записи о каждом слуге в лондонском доме Маркуса. Все было учтено до последнего пенса, включая разовые выплаты поварам и дворецким, которые работали у самого Дэвида.

Он вздохнул. Его брат никогда не попал бы в такую ситуацию, потому что ответственно подходил к любому делу. Маркус платил слугам щедро и вовремя; не ставил на кон деньги, предназначенные на содержание дома, будь то карты, скачки или петушиные бои, не связывался с замужними дамами, а потому ему не приходилось скрываться в какой-нибудь глуши, опасаясь мести ревнивых супругов. В общем, страший брат не прожигал свою жизнь, как это делал он.

Дэвид опять наполнил бокал, теперь уже почти до краев, и выпил, не ощущая вкуса.

Спустя какое-то время в дверь постучали, но ответа не последовало, и стук раздался снова.

– Кого там еще принесло? – рявкнул Дэвид, выплывая из забытья.

На пороге появился Харпер, дворецкий Эксетер-хауса.

– Милорд, вас хотят видеть джентльмены: мистер Энтони Гамильтон, мистер Эдвард Перси и лорд Роберт Валленхейм.

Дэвид вжался в кресло и буркнул:

– Скажи, что меня нет.

– Да как бы не так! – раздался другой голос. – Будешь дьяволу говорить, что тебя нет, но не нам.

Его друзья не остались в гостиной дожидаться, пока о них, как полагается, доложат, а пошли следом за дворецким и теперь ввалились в кабинет, не обращая внимания на возмущение Харпера. Дворецкий ждал распоряжений хозяина, и Дэвид неохотно кивнул, давая понять, что все в порядке. Раз уж они вошли, не мог же он сказать, чтобы Харпер выставил их вон.

– Надо же, – протянул Перси, удивленно оглядываясь по сторонам. – Странно видеть тебя тут. Мне не по себе от одного вида этого кабинета.

– Да, приходится заниматься делами брата, пока его нет в стране, – объяснил Дэвид.

Вся троица ответила на его слова смехом, а Гамильтон, усевшись за стол, сказал:

– Как по мне, так это чертовски странно. Как ты впутался в такую историю?

– Маркус попросил, – ответил Дэвид.

Гамильтон удивленно вскинул брови, а Перси аж передернулся в ужасе.

– Ты считаешь, что я совершил ошибку? Или, не дай бог, брат?

– Я считаю, что ты сошел с ума! – воскликнул Перси. – Маркус что, применил силу?

– Нет. – Дэвид нахмурился и скрестил руки на груди.

– А-а-а, ты решил отработать долги, – предположил Гамильтон и, повернувшись к лорду Валленхейму, объяснил: – Такое порой случается с теми из нас, кому не досталось наследства. Родственники требуют несусветные вещи в обмен на деньги.

– И ты еще будешь рассказывать мне о проблемах с деньгами! – презрительно воскликнул Валленхейм. – Я знаю об этом все. У меня долгов выше крыши, но вот богатого братца, который мог бы их оплатить, нет.

– Я задолжал самому Маркусу, – возразил Дэвид. – Так что оплатить этот долг он бы не смог, даже если бы я попросил.

– Ладно, хватит насчет долгов, – недовольно сказал Перси. – Ужасно неприятная тема. Рис, мы не видели тебя две недели. Гамильтон уж испугался, что тебя где-нибудь в глуши схватили и посадили в тюрьму, так что чертовски приятно видеть тебя в Лондоне. Мы еле тебя разыскали. Поужинаешь с нами в каком-нибудь веселом месте?

– Прекрасная идея! – вскочил с места Валленхейм.

Дэвид открыл было рот, чтобы сказать «да»: беззаботный вечер в кругу друзей, выпивка, карты и, возможно, женщины точно улучшат его настроение (у мадам Луизы или в покерном клубе ему всегда были рады – вернее, его деньгам). Он любил развлекаться в Лондоне, а сейчас ему точно не помешал бы отдых от бухгалтерских книг и отчетов об урожае.

Только «да» так и не прозвучало: он вспомнил о девушке, запертой в гостевой комнате. Если он сейчас отправится кутить, то она останется без ужина, поскольку Беннету запрещено заходить к ней в комнату. Если же учесть, что вечера с друзьями редко заканчивались до рассвета, а потом он еще целый день отходил от попойки, то миссис Грей могла остаться и без завтрака. К тому же ему следовало не только позаботиться о пленнице, но и вернуться утром сюда, за этот стол. Откинувшись на спинку кресла, Дэвид со вздохом сказал:

– Нет, сегодня не могу.

Приятели замерли и удивленно посмотрели на него.

– Ты что, заболел? – в недоумении воскликнул Перси.

Дэвид отрицательно покачал головой и ответил:

– Со мной все в порядке, просто дела. Может, в другой раз…

Троица обменялась взглядами.

– Ну ладно, – протянул Валленхейм. – В другой так в другой.

Дэвид пошел проводить друзей и вдруг с удивлением понял, что и правда не очень-то хочет идти, а «да» чуть не сказал по привычке, потому что раньше каждую ночь проводил в злачных местах. С облегчением закрыв за приятелями дверь, он вернулся в спокойное одиночество кабинета. Неужели он пресытился кутежами и разгульная жизнь утратила для него свое очарование?

Дэвид поставил бокал с виски на стол: все, на сегодня пить хватит. И работать – тоже. Надо хорошенько выспаться, а утром со свежей головой взяться за дела, которые принесет завтрашний день, включая поиск прислуги.