Онлайн книга «Тринадцать подвигов Шишкина»
|
– А у нас-то эвана так… – вздохнул мрачный Виталий. – Кузов, как понимаю, деформирован основательно… Аккумулятор… но это мелочь… В город на СТО надо аппарат трелевать… М-да-с… – Главное – сами целы! – жизнерадостно отозвался Жидков. – Ну, это понятно… И ведь ты посмотри, Сашок, ремнями не были пристёгнуты… – Да мы как-то медленно переворачивались… Или мне так показалось? – Не показалось. И ехали не быстро. – Ну так в этом, наверное, и причина… – Чего теперь гадать… Ладно! – припечатал к столешнице ладонь Виталий. – Жидков! Оповестить офицерский состав нашей и верхалейской рот, а также старшего прапорщика Чумакова и старшину верхалейской роты, что вчерашний торжественный обед перенесён по техническим причинам на сегодняшний ужин. Так, Александр Сергеевич? – Манько глянул на Шишкина. – Так точно, товарищ капитан! – Место проведение прежнее. Время «Чэ» – девятнадцать часов… Изголодавшаяся парочка вкусила жареной картошки, запила её обжигающим сладким чаем и подалась по домам. На соседской половине двора сновала хохотушка-болтушка Татьяна. С любопытством оглядела Александра в просторной маньковской куртке. – Добрый день! Никак рыбалили? Как клёв, где богатый улов? Шишкин-младший не сразу сообразил, что ответить соседке, неопределённо кивнул, лишь потом придумал: – Да там всё осталось, у вояк… – Ой, вы вчерась уехали, а потом они нагрянули оравой! Гудели-шумели, всю улицу переполошили!.. – Припоздали малость, но потом мы встретились, а сегодня я их в гости позвал – у них же праздник: дорогу до Верх-Алея закончили! – Да не может быть! – Закончили. Теперь кататься по ней – красота! – А что говорят? Переедут от нас? – Вот этого, Таня, не знаю. Но спрошу у командира. На соседское крылечко выскочили и о чём-то наперебой загалдели Татьянины отпрыски. Она подхватила их и скрылась в доме. Александр вошёл в квартиру, оглядел сдвинутые в «зале» столы, письменный и кухонный. Сыр с колбасой на тарелочках подсохли и загнулись, огуречно-помидорный салат в чашке попахивал кислинкой… Шишкин без жалости вывалил вчерашние угощения в помойное ведро и выволок его в зауборные бурьяны. Вернувшись, умылся и рухнул на кровать – до назначенного вечернего застолья времени ещё уйма, а спать хочется неимоверно. Разбудил Виталий. Выгрузил из принесённой с собой коробки всякие вкусности, к которым Александр добавил содержимое неистощимого «Саратова». Накрыли стол по новой, не хуже вчерашнего. К назначенному часу прибыл контингент гостей. Но весёлого и беззаботного застолья не получилось. Сочувственные взгляды то и дело устремлялись на Виталия. Товарищеская трапеза упорно переходила в тризну. О верёвке в доме повешенного, конечно, не упоминали, но и так было ясно, что скорбь о мандариновом «жигулёнке» переполняет сердца. С нею и разошлись засветло, в начале десятого часа вечера. Так завершилось последнее приключение в перечне маньковско-шишкинских авантюр на чмаровской земле. В оставшиеся июньские дни учитель Шишкин полностью погрузился в экзаменационную суматоху: восьмой и десятый классы сдавали русский язык и литературу – строчили выпускные сочинения под бдительными оками директрисы, Александра и классных руководителей. А капитан Манько погряз в перебазировании своей роты за Верх-Алей. «Дан приказ ему на запад…» Вскоре военный городок и стоящий с ним рядом ДОС опустели, чем поспешили воспользоваться шустрые чмаровские мужички, с завидной сноровкой опередив даже своего архихозяйственного председателя Потапа Потаповича. Пока правление колхоза перепиралось с командованием военно-строительной бригады, а точнее, с ответственными должностными лицами Центрального военно-строительного управления, обосновавшегося в областном центре, – о передаче недвижимых объектов военного городка с баланса на баланс, – с этих недвижимых объектов исчезло всё, что можно отломать, отпилить, увезти автомототранспортом и унести на горбу. Очередные «графские развалины» зазияли провалами кирпичных глазниц… Украшена областная земля подобными «графскими развалинами», точнее, армейскими. «Открылась бездна звёзд полна; звездам числа нет, бездне дна…» Прозорлив был и мудр Михайло свет Васильевич! И про бездну, и про звёзды. Развалин и в сам-деле бездна-тьма, а звёзд на погонах всё больше и больше, и всё крупнее они и крупнее… Об этом с грустью подумалось Шишкину-младшему, когда он расставался с радостным майором Манько. Получил-таки Виталий долгожданную звёздочку старшего офицера. На что Шишкин-младший, в силу своей испорченности, откликнулся предостерегающей, а не восторженной одой: – Майор – ещё не старший офицер. Стать капитаном может, например, в порядке уставного наказания. Майор – приятно, но условно звание. А вот когда зимою или летом на службе ты без устали с рассвета, побрит и наодеколонен где-то, а сапоги хрустят, как два багета, плюс все военные хранишь секреты, а подчинённые обуты и одеты, в казарме с блеском вымыты клозеты, в Ленкомнате читают все газеты и в бой готовы с ночи иль с рассвета — то неизменны на погонах два просвета. Майоры! Строго помните про это! Майор Манько с этим полностью согласился. Укрупнение звезды на погоне было приятно. «Встал на рельсы», как говорят иногда не только в железнодорожных войсках. Хотя выражение двусмысленное. Так и тянет к аналогии: «поставить на лыжи», чему вряд ли кто обрадуется. Радостным ходил Манько по другой причине. Его рота действительно немного передислоцировалась в западном направлении, но у неё появился новый командир, а бывший в самом деле встал на рельсы и покатил ещё западнее. Несколько дальше: вышло-таки у Людмилы и Ко выбить в Москве приказ об откомандировании супруга в Одесский военный округ. Однако вернёмся из жаркого лета в студёную зимнюю пору. Утром 31 декабря, с блеском отработав накануне Дедом Морозом (на пару со Снегурочкой-Клавочкой) на школьном новогоднем празднике и получив за это мини-отпуск от директрисы, Шишкин-младший удачно (были свободные места!) уселся в рейсовый автобус и в седьмом часу вечера прикатил в областной центр. Город сверкал новогодними огнями. И Александр не смог отказать себе в удовольствии пройтись от автовокзала до родительского дома – странно, но подумалось именно так, отстранённо! – пешочком. Под ногами приятно поскрипывает свеженький снежок. Морозец – терпимо. На центральной площади гремела музыка, переливалась яркими электрогирляндами здоровенная «ёлка». Александру, как и всем горожанам, была известна её тайна – толстый стальной ствол-труба с приваренными к ней короткими трубчатыми отростками. В них втыкали сосенки, и получалось бо-ольшое, поражающее воображение несведущего народа, дерево. Ничего не поменялось и в этом году. Разве что «ёлка» несуразнее выглядит. |