Онлайн книга «Тринадцать подвигов Шишкина»
|
– Не беспокойтесь, – заверил Шишкин, – улью с гарантией. – От оно и славно, – сказал мужичок. – Ну, прощевайте, люди добрые. И он исчез за кустами. – Анька, – перестал улыбаться Виталий. – Сядь около матери и – ни шагу. А то достану буксировочный трос и привяжу тебя к машине. Будешь, как собачонка на поводке. – Он открыл багажник, вытащил толстое стёганое одеяло и свой армейский ватник. Одеяло расстелил у костра, а из ватника, туго свернув, изобразил сиденье-валик. Людмила уселась на этот валик, рядом устроилась присмиревшая Анечка, которую, как понял Шишкин-младший, роль собачонки на поводке совершенно не устраивала, а они с Виталием удобно улеглись по краям одеяла. – Ну, за спасение утопающих! – поднял кружку вновь заулыбавшийся Виталий. Потом был и шашлык – куриные крылышки, – ароматный и нежнейший, и остывающий холодец. И всё смели на свежем воздухе после случившегося… – Есть тут одно озерцо… – медленно проговорил Шишкин-младший. – Местные говорят, что там рыбы… Сомы, говорят, облюбовали … – О, само то! – обрадовался Колпакиди. – Как ты насчёт завтра? С утра и рванём. Далеко? – С часок езды. – Для дурного кобеля не расстояние! – сверкнул своими чёрными маслинами Александр-старший. – Короче, всё, договорились, завтра поутру, часиков в девять, прикатим. Будь готов. – Погоди! У меня до обеда уроки! – А подмениться? – Ты о чём? Это сельская школа, а не завод. Кто за меня родное слово детям скажет? Учитель физики, географии? – Трудовик! Любой трудовик таких родных слов наговорит – мама дорогая! Ладно. В два часа – нормально? – В половине третьего. Надо же хоть на зуб чего-то кинуть, да и переодеться. А ты где, у геологов ночуешь? – Естественно! – осклабился Колпакиди. – А то, может, со мной? В сауне подышим с девчонками. Там две матрёшки на кухне ничего так… Игорёк тебя утром привезёт – чин-чинарём. – Не, у геологов хлеб отбирать не буду, – засмеялся Шишкин-младший. – Руссо туристо облико морале… – А-а… Ну до завтра. Назавтра «уазик» колера «босфор» бибикал у Шишкина под окнами точно в половине третьего. Около него нетерпеливо прохаживался «К. Маркс», тряся своей роскошной кудрявой гривой и попыхивая сигареткой. – Привет, тёзка! – весело прокричал он появившемуся из калитки Шишкину. – Шевелись! «Нас утро встречает прохладой!» – пропел и тут же уточнил: – По московскому времени, правда… – Ага… – только и сказал Шишкин-младший, забираясь в «уазик». Душа наполнялась предчувствием неминуемой расплаты. «Вот такие же чувства, видимо, обуревали и Ивана Сусанина, – сумрачно сообщил Александру внутренний голос. – Только у ляхов сабельки вострые были, и порубила шляхта в злобе патриота враз, а тебя долгонько мучить будут, ежели только «бонбой» не ухайдокают…» На заднем сиденье, нахохлившись, видимо, с глубокого похмелья, если судить по красным кроличьим глазам и распространяемому амбре, сидел невзрачный дяденька неопределённого возраста в брезентовой песочного цвета куртке с ромбовидным шевроном «Мингео СССР» на рукаве. Дяденька был небрит и молчалив. – Познакомься, тёзка! Это Федотыч! Тот кивнул, не подавая руки. – Федотыч, а это мой старый приятель и тёзка Александр Шишкин. Федотыч кивнул ещё раз. – «Нас утро встречает прохладой… Нас утро встречает прохладой… Нас утро…» – бубнил себе под нос Колпакиди. Водитель Игорёк молчал. Федотыч молчал. Шишкин, сообщив маршрут движения и ориентиры, тоже затих в полудрёме, хотя машину ощутимо встряхивало. В общем, с короткими целеуказательными поправками от Шишкина, за час с небольшим добрались до заповедного озерка. Шишкин, подойдя к месту ноябрьского пикника, осмотрелся. С тех пор, как ему показалось, сюда не ступала нога человека. – Вот, видишь, – показал он Колпакиди на пятно прошлогоднего кострища. – Рыбаки были, но ещё… – ткнул носком ботинка в чёрные комочки-остатки углей с видом Кожаного Чулка – …по осени. Да, по осени… – Место – как на заказ, – удовлетворённо сказал Александр-старший, вертя головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов. – Укромненько… Само то, а, Федотыч? Тот ничего не ответил. Стоял на краю тарелки озерца и с сомнением глядел на лёд. Подошёл и Колпакиди. Опасливо ступил на край белого круга, потопал ботинком. – Игорёк, тащи пешню. Колпакиди взялся энергично крошить лёд. Он оказался ещё довольно толстым, и осмелевший Александр-старший ступил дальше, ещё дальше, работая пешнёй как перфоратором – такую дыру во льду разворотил, мама дорогая! Оглянулся на Федотыча. Тот кивнул головой. Колпакиди отшагнул на бережок, постоял в раздумье, потом снова повертел головой по сторонам, отбросил пешню и сунулся в багуловые кусты. Через минуту выволок оттуда длинную валежину. Сунул палку в воду, замеряя глубину, и чуть не сковырнулся следом – ушла вся! Колпакиди снова сунулся в багульник, потрещал там туда-сюда и приволок ещё одну валежину – длиннее первой. – Игорёк, проволоки дай! Нарастил свой измерительный шест и снова погрузил в воду. – Ты погляди! Пять метров с гаком, а дна нет! А, Федотыч?! Тот молча отправился к машине, вытащил из-за спинки заднего сиденья небольшую, в цвет куртки и тоже брезентовую, сумку. Уселся у кромки воды и достал из сумки картонную трубку-цилиндр диаметром и длиной с китайский трехбатарейный ручной фонарь – шашку аммонала. Подтянув к себе связанные проволокой валежины, ещё одним куском проволоки примотал шашку к концу импровизированного измерительного шеста. Посмотрел по сторонам и впервые подал голос: – Камень мне килограмма на три-четыре… – Голос оказался хриплым прокуренным басом, больше подходящим под комплекцию бурого взрослого медведя. Камень нашёлся быстро. Его Федотыч тоже примотал проволокой рядом с шашкой аммонала. Приподняв всю конструкцию на руке, умелец оценил её увесистость, потом выдернул за бечёвочную петлю донышко шашки. Снова залез в сумку, достал оттуда металлическую коробочку, раскрыл и извлёк из неё тонкий промасленный свёрточек. В свёрточке оказалась блестящая «сигаретка». «Взрыватель», – догадался Шишкин-младший, внимательно следя за всеми манипуляциями Федотыча. А тот уже вытащил из сумки клубок толстого серого провода. Подумав, щедро отмотал метров пять. Порылся в кармане куртки, вынул перочинный ножик и отрезал от клубка отмотанный кусок провода. Клубок исчез в сумке. Положив на примотанный к валежине камень, срезал наискосок один конец отрезанного провода, а другой втолкал в «сигаретку». И вставил её в донышко шашки – там, как заметил Шишкин, оказалось соответствующее отверстие. |