Онлайн книга «Аквитанская львица»
|
— Если было бы нужно, я бы переселил жителей в горы! Только бы нас оставили вдвоем! Только бы угодить тебе, моя королева! Она пришпорила коня, и они полетели еще быстрее. Алиенора наслаждалась — наслаждалась скачкой, этой прекрасной мартовской землей, так похожей на Аквитанию в мае, зеленой и пахнущей пряно, с бесконечными оливами; наслаждалась близостью этого мужчины и тем, что сейчас они были вдвоем — одни на белом свете. — Раймунд, я счастлива! — выкрикнула она. — Слышишь меня? — Да, моя королева! — откликнулся он, нагоняя ее и обходя в маневре. — И я счастлив! Он был дорог ей всегда, сколько она себя помнила; в ту ночь, в Бордо, особенно. И когда он уехал, а она, обиженная, не вышла попрощаться, Алиенора думала, что жизнь ее закончилась и теперь она умрет. Долгие годы Раймунд казался ей призраком, лишь воспоминанием. Иногда она думала, что его и нет вовсе. Как и нет той части света, за морями, о которой столько говорили, но которую она никогда не видела и могла уже не увидеть. Но мир перевернулся, и, минуя кровь и смерть многих, она оказалась на другой части земли. Долгожданной земли, обетованной. И теперь Раймунд был единственной реальностью, которая существовала в этом мире и была значима для нее. За кипарисовым лесом неожиданно вырос крохотный дворец из розового мрамора в греко-мавританском стиле — с арочными террасами и колоннами. — Господи, что это? — воскликнула она. — Мой маленький домик, где нас ждет вино, хлеб и немного дичи! — ответил он. Через пять минут они спешились у этого роскошного произведения архитектуры, Раймунд привязал коней к лимонному деревцу и взял Алиенору за руку: — Идем? Королева с улыбкой пожала плечами: — Идем. Они поднялись по мраморным ступеням. Раймунд смело распахнул двери, подтолкнул племянницу вперед. Над головой Алиеноры открылся расписной купол, стены украшали мозаичные картины. И какие! Кудлатые фавны с гигантскими фаллосами догоняли на картинах голых вакханок, чтобы повалить их в траву и совокупляться с ними до изнеможения. А где-то за лесом пил вино Пан, окруженный своей свитой… — Ты себе позволяешь много, — лицо Алиеноры против воли залил румянец. — Ой, как много! — Она обернулась к нему с улыбкой. — Бернара Клервоского на тебя не хватает! Он быстренько бы заставил тебя собственноручно сколоть эти картинки! — Обойдемся без него на этот раз, моя королева, — сказал Раймунд, нежно беря ее сзади за плечи. — И то правда, — вновь улыбнулась она. В арочные окна ярко вливался полуденный свет и горел на мраморных плитах. Они пересекли круглую центральную залу и вошли еще в одни двери. В этой комнате горели дрова в камине, точно растопленном невидимыми призраками; шкуры, покрывала и подушки были наложены на таком расстоянии от него, чтобы искры не подпалили их. Низкие окна были занавешены прозрачными шелковыми шторами, и ветер то и дело шевелил их, вдувал в комнату. Тут стоял низкий столик, накрытый для легкой трапезы. Немного дичи на серебряных блюдах, сладости — фундук в сахаре и миндаль, финики и мед. Немного фруктов — виноград, яблоки и сливы. Вино в серебряных кувшинах и два кубка. — Да это сказка, — тихо проговорила Алиенора. — Восточная сказка, — поправил ее Раймунд. — Уголок рая. — И что за волшебник устроил для нас этот привал? — спросила Алиенора. — Он точно… для двух влюбленных. — Этот волшебник — я, — честно признался Раймунд. — Я твой Мерлин, твой Артур. — Когда они играли в детстве, то часто давали себе имена легендарных героев. — Твой Ланселот и Роланд. Алиенора расстегнула пряжку и сбросила плащ. — Мой Раймунд, — в пику другим названным именам негромко сказала она, подошла к окну и отдернула шелковую занавесь. — Как в сказке, — повторила Алиенора, глядя на зеленеющую округу. Королева присела на раму окна. — У меня устали ноги — сапожки жмут, — тихо сказала она и вытянула правую ногу вперед. Князь встал перед ней на одно колено и стал стягивать с венценосной племянницы сапожки. — Прислуги здесь нет, поэтому нам придется все делать самим. — Я не против, — глядя на него сверху вниз, откликнулась Алиенора. Что-то тяготило Раймунда, несмотря на всю нежность, которой он был пронизан, и это бросалось в глаза. — Ты думаешь о Людовике? — очень просто спросила она. — Да, о твоем муже, — подчеркнул он последние два слова. — Мне говорили, что вы в ссоре? Алиенора расстегнула несколько застежек на груди. — Мы рассорились еще в горах, не дойдя до Анталии. Но вчера я взяла его сердце в ладони, и оно оттаяло — теперь он счастлив. — Ты была вчера с ним? — Раймунд распрямился, вырос перед ней одной скалой. Такую не обойти. — Впрочем, что я спрашиваю, — ты его жена… — Да, я была с ним, — глядя ему в глаза, ответила Алиенора. — И я была такой, какой умею быть. Но только затем, чтобы его голова и сердце сегодня были заняты войной. Чтобы он не думал о нас… Раймунд взял ее руку, обнял королеву за талию, притянул к себе. — Я все еще не верю, что мы приехали сюда ради этого, — сказал он. Алиенора подняла на него глаза: — Но ведь именно за этим ты вез меня сюда — в свой уголок рая. Для этого твои слуги разложили фрукты и растопили камин. И все исчезли. Разве не так? — И все же — не верю… — А ты поверь, Раймунд, поверь так же, как поверила в это я, — всем сердцем. Он заглянул в глаза молодой женщины. Но ее взгляд сейчас был упрямым и жестким. — Да, мы — грешники, — сказала она. — Мой отец, твой брат, первым бы проклял нас. Я знаю: за это нам гореть в аду. Ты можешь отказаться, если боишься. Но я уже не боюсь. В сравнении с тем, что я делала прежде, сколько посеяла бед и принесла несчастий, это не самый худший поступок. Тем более что я… люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — прижимая ее к себе, тихо проговорил он. — Всегда любил. — И я всегда — всегда любила тебя, — откликнулась она. — Хорошо, что мы признались друг другу. Теперь мне уже ничего не страшно… Капля пота, набухшая на его светлой брови, упала на губы Алиеноры. Она, с пылавшим лицом, не сразу подхватила ее языком, устало закрыла глаза. — Господи, у меня никогда не было такого с ним, — легко и счастливо проговорила она. — Никогда… Раймунд, только что отдавший женщине всю свою нежность и силу, лег рядом, но, не желая отпускать ее, сгреб рукой, горячо прижал к себе. — Налей мне вина, — чуть позже сказала королева. Раймунд выполнил ее просьбу — разлил вино по кубкам, и они утолили жажду. — У тебя много было женщин за эти годы? — спросила она. |