Книга Вдали от безумной толпы, страница 56 – Томас Харди

Батшеба любила Троя, как любит уверенная в себе женщина, когда она утрачивает свою уверенность. Если женщина с сильным характером безрассудно отрекается от своей силы, она становится беспомощнее самой слабой, которой не от чего отрекаться. Она беспомощна хотя бы потому, что впервые сознает свою слабость. У нее нет еще никакого опыта, и она не знает, как ей лучше поступить.

Ей были неведомы хитрости и уловки, к которым прибегают в любви. Хотя она и была по природе общительной, ее жизнь протекала в замкнутом мирке, вдали от городской сутолоки и гула, на зеленых коврах лугов, где бродят одни коровы и шумит ветер, где мирное семейство кроликов или зайцев живет за вашей оградой, где ваши соседи – обитатели поселка и где расчетами занимаются только в рыночные дни. Ей были незнакомы условности так называемого хорошего тона, принятые в обществе, а о неписаном уставе распутников она вообще не имела никакого понятия. Если б она могла выразить словами свои смутные представления об этом предмете (чего она, впрочем, не делала), то, пожалуй, пришла бы к выводу, что скорей склонна повиноваться непосредственным побуждениям, чем голосу благоразумия. Она любила совсем по-детски, и, если чувство ее и пылало летним жаром, оно было свежо как весна. Ее можно было упрекнуть лишь в том, что она не пыталась вдумчиво и осторожно разобраться в своем увлечении и не доискивалась, к чему оно приведет. Она могла призывать других на «крутой тернистый путь», но сама «свои советы быстро забывала» ^[25].

Все неприглядное в личности Троя было спрятано от взоров женщины, а все привлекательное выставлено напоказ; у простодушного Оука, напротив того, недостатки так и били в глаза, а достоинства таились в глубине, как драгоценная руда в недрах земли.

Поведение Батшебы наглядно показывало, какая существует разница между любовью и уважением. Она охотно болтала с Лидди о Болдвуде, когда им заинтересовалась, но в чувстве к Трою признавалась лишь самой себе.

Габриэль приметил ее страстное увлечение и, обходя пастбища, с тревогой о нем размышлял в течение дня, а нередко и бессонными ночами. Раньше он испытывал муки неразделенной любви, но теперь стал еще сильнее терзаться, видя, что Батшебе грозит беда, и его личное горе отступило на задний план. Это подтверждало пресловутое наблюдение Гиппократа, что одна боль заглушает другую.

Только человек, питающий чистую, хотя, быть может, и безнадежную любовь, осмелится обличить в заблуждениях любимое существо, не опасаясь навлечь на себя его или ее неприязнь. Он решил потолковать со своей хозяйкой. Сперва он заведет речь о ее неподобающем, как ему казалось, обхождении с фермером Болдвудом, который теперь в отъезде.

Однажды вечером ему представился удобный случай: Батшеба пошла прогуляться по меже среди ближних хлебных полей. В сумерках Оук, в этот день не уходивший далеко от дома, отправился по той же меже и вскоре встретил возвращающуюся с прогулки Батшебу. Она показалась ему очень печальной.

Пшеница уже высоко поднялась, межа была узенькая и напоминала глубокую ложбину среди обступившей ее чащи колосьев. Два человека не могли пройти рядом, не помяв пшеницу, и Оук посторонился, пропуская Батшебу.

– Ах, это вы, Габриэль! – сказала она. – Вы, я вижу, тоже прогуливаетесь. Добрый вечер.

– Я надумал пойти к вам навстречу, час-то уж поздний, – проговорил Габриэль.

Батшеба быстро проскользнула мимо него, а он повернул назад и зашагал за нею по пятам.

– Благодарю вас, но я не робкого десятка.

– Ясное дело, нет, но в наших местах шатаются непутевые люди.

– Я их ни разу не встречала.

С удивительной для него хитростью Оук уже собирался причислить галантного сержанта к разряду «непутевых людей». Но тут он сообразил, что это довольно-таки неуклюжий прием и будет неучтиво с него начинать. Пришлось переменить тактику.

– Вас наверняка встретил бы один человек, да его сейчас нету, – начал Габриэль. – Это я о фермере Болдвуде. Вот я и подумал, не пойти ли мне.

– Вот как, – она шла, не поворачивая головы. Некоторое время слышен был только шорох ее платья, задевавшего за тяжелые колосья. Потом она заговорила, и в голосе ее послышалось раздражение. – Я не совсем понимаю, почему вы сказали, что мистер Болдвуд наверняка бы меня встретил.

– Да это я, мисс, касательно вашей с ним свадьбы, ведь вы, должно быть, поженитесь. Все об этом говорят. Простите, что я так напрямик вам выложил.

– Это неправда, – отрезала она. – Никакой свадьбы не будет.

Габриэлю показалось, что теперь можно высказать без обиняков свое мнение.

– Что бы там люди ни толковали, мисс Эвердин, он всерьез ухаживает за вами, уж у меня-то верный глаз.

Батшебу так и подмывало оборвать разговор, запретив Оуку затрагивать эту тему. Но она сознавала всю шаткость своего положения и пошла на хитрость, чтобы спасти свою репутацию.

– Раз уж вы заговорили об этом, – начала она с жаром, – я постараюсь опровергнуть эти ложные слухи, которые мне крайне неприятны. Я ничего не обещала мистеру Болдвуду. Я никогда не питала к нему никаких чувств. Я отношусь к нему с уважением, и он действительно предложил мне стать его женою. Но я еще не давала ему решительного ответа. Как только он вернется, я отвечу ему, что никогда за него не выйду.

– Видно, люди здорово ошибаются.

– Вот именно.

– Еще на этих днях они говорили, что вы, мол, над ним забавляетесь, а вы поспешили доказать, что для вас это вовсе не забава. Теперь они толкуют, что это, как видно, не забава, а вы мне прямо говорите…

– …что я над ним забавляюсь – хотите вы сказать?

– Да, я полагаю, они говорят правду.

– Не совсем так. Я не забавляюсь над ним, но он мне вовсе не нужен.

Тут Оук вынужден был высказать свое мнение о сопернике Болдвуда, и это вышло у него не совсем удачно.

– И надо же было вам, мисс, повстречаться с этим сержантом Троем!.. – вздохнул он.

Батшеба ускорила и тут же замедлила шаг.

– Почему? – вырвалось у нее.

– Он не стоит и вашего мизинца.

– Кто-нибудь поручил вам это мне сказать?

– Никто на свете.

– Тогда нам лучше не касаться сержанта Троя! – сухо бросила она. – Но все же я должна сказать, что сержант Трой – человек образованный и достоин любой женщины. Он благородного происхождения.

– То, что он по образованию и рождению выше рядовых солдат, уж никак не говорит в его пользу. Мне кажется, он катится под гору.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору! Мистер Трой вовсе не катится под гору, он на голову выше других, и это говорит о его достоинствах.

– Мне думается, это человек без стыда и совести. И я честью прошу вас, мисс, не водитесь вы с ним. Послушайте меня хоть раз в жизни, единственный раз! Может, он и неплохой человек, от души желаю, чтобы так оно и было. Но если мы толком не знаем, что он из себя представляет, то лучше обходиться с ним так, как если б он и впрямь был дурным, ведь оно будет безопасней для вас! Ради бога, не доверяйте вы ему!