Онлайн книга «Венерин башмачок»
И она побежала следом за дочерью и Андреем. Инна Викторовна еще некоторое время стояла, тупо глядя вслед Оксане. А когда опомнилась, первый порыв был пойти в гостиную вслед за детьми и найти подтверждение или опровержение внезапно посетившей ее мысли. Но ее отвлекли новые посетители. На пороге выросла компания школьников в сопровождении экстравагантно одетой женщины. Женщина, круглая как колобок, небольшого роста, была в широкополой шляпе от солнца, красно-зеленых бриджах до колен и нелепом цветном балахоне. Наряд делал ее похожей на гриб и на соломенное чучело из «Волшебника Изумрудного города». Тем не менее дама была очень довольна собой. Компания из ярко одетых детей и экзотической учительницы напомнила Инне Викторовне балаган. У нее зарябило в глазах. Она проводила посетителей к Ларисе и отправилась ставить чай. Она возилась на кухне, делая привычные вещи: нагревала фарфоровый чайник, сыпала туда чай из разных коробочек, добавляла траву для аромата… А в голову непослушной пронырливой ящерицей лезла назойливая мысль… Наконец чай был заварен, и Инна Викторовна с подносом отправилась в гостиную. Но ее прихода никто не заметил. Все трое были прикованы к телевизору и охали и ахали в едином порыве. Оксана сидела на диване, ближе всех к экрану, и смотрела футбол с видом заправской фанатки. Она подпрыгивала, стучала ногами, а в особо волнующие моменты хваталась за Андрюшкину руку. Тот сидел рядом в кресле. Кресло было нарочно выдвинуто из дальнего угла. На мягком подлокотнике подпрыгивала Юлька. Тоже «болела». — Он его толкнул, я видела! Я видела, Андрюш, его сейчас удалят! — вопила она, тыча пальцем в телевизор. — Сейчас повтор будет, увидим. Инна Викторовна с нарастающим беспокойством наблюдала эту идиллию. Это родство душ, возникшее на почве спортивных интересов. Принесенного чая никто не заметил, но Инна Викторовна твердо решила дождаться рекламной паузы. Как только в игру профессионалов вклинилась долгожданная реклама, она всем сунула по чашке и без промедления поинтересовалась: — Куда ходили? — В зоопарк! — отчеканила Юлька. — Андрюша так смешно макаку передразнивает. Андрюш, покажи! Андрей немедленно соскочил с кресла и на манер орангутанга погнался за Юлькой. Та с визгом принялась носиться по комнате. Оксана убежала за сахарницей. — Андрюша, а где Кристина? Она с вами не ездила? — Кристина в парикмахерской! — прорычал Андрюшка, поймав наконец Юльку и продолжая изображать дикого зверя. Ах да! Сегодня же пятница… — вспомнила Инна Викторовна. По пятницам Кристина с неукоснительной точностью отправлялась в косметический салон и на целый день бывала оторвана от мира. И несмотря на ее непоследовательность во всем другом, тут она была несгибаема. — Кристина молодец. — Оксана вошла с сахарницей. — Находит время следить за собой… «Да уж, — проворчала про себя Инна Викторовна. — Лучше бы она находила время следить за мужем. И за квартирой!» Но вслух ничего не сказала. Тем более что продолжили трансляцию, и, как только Инна Викторовна собралась отхлебнуть чаю, все трое истошно заорали: — Го-ол! И стали потрясать кулаками и хватать друг друга за плечи. «Совсем как с Лизой» — подумала вдруг Инна Викторовна. Как всегда при мысли о Лизе, на глаза навернулись слезы, и Инна Викторовна с чашкой вышла из гостиной. На кухне она немного воспряла духом. Конечно же! Андрюшке тоже не хватает сестры, их бешеных скачек по дому, их общих интересов. Вот поэтому он и тянется к Оксане с Юлькой. Оксана — баба простая, общительная. А Юлька… Юлька — ребенок. Инна Викторовна повеселела, решила отнести чаю наверх, гостям Ларисы. Добавила в сухарницу печенья, конфет. Когда поднималась по лестнице, услышала смех из комнаты племянницы. Нет, это не смех. Это была форменная ржачка. Парни гоготали так, что стекла дрожали. Девчонки смеялись с повизгиванием, но и взрослые смеялись взахлеб. Инна Викторовна постояла у двери с подносом, пытаясь услышать, над чем смеются. Оказалось — вспоминают школьные проделки. Лариса смеется! Хороший знак. Она приоткрыла дверь: — Как тут у вас весело… — и вплыла с подносом. Ржачка тактично поперхнулась и сошла на нет. — Познакомьтесь, тетя, это мои ученики. — Лариса весело кивнула в сторону ребят. Инна Викторовна взглянула на гостей. У каждого из них была прикреплена на одежде бирка с именем. Инна прочитала: «Лена Земчихина», «Юля Земчихина», «Саша Петров», «Дима Воскобойников». — Петров? — прищурилась Инна Викторовна. Даже без очков она разглядела разительное сходство. — Так это твой отец вовремя подоспел? Петров кивнул, продолжая над чем-то тихо посмеиваться, переглядываться со своим другом. — Ну и наделали дел, — расставляя чай, подытожила Инна Викторовна. — Головы бы вам поотрывать, а я вот вас чаем угощаю. — Им родители уже поотрывали, — утешила девочка со смешной косичкой. Девочка вертела головой, и косичка, спускавшаяся из узла на макушке, покачивалась туда-сюда. — Мне сначала мать мозги вправила, — сообщил длинный мальчик. — А потом батя из рейса вернулся и добавил. — А у Петрова до сих пор уши горят, — добавила косичка. — Ничего не горят, — огрызнулся Петров. — Папа надрал? — догадалась Инна Викторовна. — А мама добавила? Повисло молчание. Инна Викторовна поняла, что ляпнула не то. — У меня нет мамы. — Петров поднял на нее чистые глаза. Он больше не смеялся. Инна Викторовна поспешно стала потчевать гостей чаем, а потом вышла из ставшей вдруг тесной комнаты и остановилась посреди лестницы. Ничего не получается! Она так старается для них для всех — для Оксаны, Андрюшки, для Ларочки! А они все равно далеки от нее, у них своя жизнь, свои интересы. Она одинока, стара и никому не нужна! Инна Викторовна медленно спускалась по лестнице, чувствуя, что в любую минуту готова заплакать без причины. Как, должно быть, глупо она выглядит. Инна Викторовна подошла к зеркалу в холле. Постояла. Да нет же, выглядит она ничего. Грудь торчком, фигура упругая, стрижка аккуратная, недавно подновляла. Морщины? Не больше, чем должно быть в ее возрасте. И все-таки эти приступы хандры, эта обида на кого-то и слезы… Неужели — климакс? Боже, как не хочется стареть! Чувствовать, что жизнь вдруг принялась нестись с бешеной скоростью. А ты уже так нестись не можешь. И хочется заботы и внимания… Из гостиной доносились дружные спортивные возгласы. Инна Викторовна заглянула в кухню. Там была Кристина. Невестка стояла перед открытым холодильником и глубокомысленно изучала его содержимое. — Кристина? Я не слышала, как ты пришла. — В этом доме есть что-нибудь съедобное? Кристина всегда хотела есть. Инна Викторовна диву давалась: и куда идут все эти бесконечные бутерброды, чипсы, сосиски? Тщедушная, как тринадцатилетний подросток, Кристина бывала прожорлива, как солдат. |