Онлайн книга «Вероника»
— Зачем говорить? Они сами бы говорили, они бы падали у наших ног, а мы с тобой… — Да ну тебя, Инга, вечно тебя куда-то заносит. У тебя Ромка есть. — Есть, — согласилась Инга и потянулась за хворостом. Она пристально посмотрела на сестру и, выдержав паузу, как бы невзначай заметила: — В воскресенье мы с Ромкой едем к нему на дачу. С ночевкой. Ника повернулась и уставилась в упор на сестру. Та смотрела на экран как ни в чем не бывало. На самом деле она наслаждалась произведенным эффектом. И тут она обошла сестру. Ника со своим провинциалом по подъездам прячется, а она с Романом — на дачу. — Вдвоем? — уточнила Ника. — А ты как думала? Кстати, маме я скажу что ты едешь с нами. — Понятно. А ты не боишься, Инга? — Что мама узнает? — Нет, я не об этом. У тебя же с ним ничего не было. Ты действительно этого хочешь? Инга задумалась, потянулась за салфеткой и Вытерла губы. — Не знаю. Мне интересно. Разве тебе самой не интересно, как это все бывает? Вокруг этого столько шума… — Ну, не знаю… Чтобы вот так, из любопытства? — Ты трусиха. Я не такая. Я хочу наконец испытать то блаженство, о котором столько трубят. — А когда он тебя целует? — удивилась Ника. — Когда вы целуетесь, ты что-нибудь такое чувствуешь? Инга задумалась. Выражение лица у нее сделалось такое, словно она решала мировую проблему. Ее белые когда-то волосы стали темнеть, и теперь, чтобы оставаться блондинкой, ей приходилось обесцвечивать их перекисью. От этого они становились ломкими на концах. Впрочем, это Ингу не только не портило, наоборот, делало в глазах Ники более взрослой. Ведь она сама еще ни разу не красила волосы. По длине она старалась обрезать их, как Инга, — до плеч, невольно пытаясь подчеркнуть сходство с сестрой. Впрочем, фигуры у них действительно были похожи — обе гибкие, стройные, одного роста. Но как Ника ни старалась, она до сих пор не научилась смотреть на жизнь так же легко, как сестра. — Когда целует? — повторила Инга, собрав бровки у переносицы. — Нет, когда целует, мне ничего такого не хочется. Иногда мне кажется, что все — враки, что ничего такого и не существует. Может быть, это выдумки о каких-то там поцелуях, что вызывают внутри почти взрыв, о том, что кровь бежит быстрее, и так далее. Мы с Ромкой по-всякому целовались, и я ничего такого не испытывала. Ой, как это скучно! Инга подскочила и уселась по-турецки, прижав к животу плюшевую собаку. — Знаешь, Ромка говорит, что поцелуи — это все игрушки для маленьких, это все не то. Нужно попробовать настоящий секс! Инга решительно ударила плюшевую собаку кулаком между глаз. Игрушечные глаза с бегающими зрачками съехались у переносицы. Ника зажмурилась и тихо засмеялась. — Чего смеешься? — насторожилась Инга. — Так… — Ну-ка выкладывай! Нет, ты меня на смех поднимаешь, что ли? — Инга шлепнула сестру игрушкой. — Разве у вас с Колей не так? — Она вытянулась рядом с сестрой и подперла голову кулаками. — Не так… — протянула Ника. По ее лицу плавало блаженство. — Когда он меня целует, я схожу с ума… Мне кажется, что мы летим в пропасть… Что у меня под ногами нет земли… — Ну-ка, ну-ка, поподробнее! — Когда он первый раз меня поцеловал… — Ника закрыла глаза, словно так удобнее было восстанавливать в памяти ощущения. — Я думала — упаду в обморок. Но он крепко держал меня обеими руками, был такой нежный… — А потом? — Глаза Инги сверкнули почти болезненным любопытством. — Потом мы целовались везде — под лестницей в институте, в метро, в ГУМе, на Чистых прудах, в общежитии… — Да не перечисляй ты ГДЕ, расскажи лучше КАК! Инга нетерпеливо махнула собачьим ухом. Голову своей игрушки она пристроила под подбородком. — Когда он наклоняет голову и я ощущаю его запах, мне самой хочется потянуться к нему лицом, потрогать рукой его кожу… — У него нет прыщей? Ника прыснула и потом расхохоталась. Инга в недоумении уставилась на сестру. — Как будто я спросила что-то из ряда вон выходящее! Вокруг полно прыщавых парней. Можно подумать; у вас на Руднике атмосфера особая. — Он не из поселка, а из города, я же тебе говорила… — Какая разница! Велик город… И ведь вот надо было тебе с ним в Москве встретиться. Или ты его нарочно искала? — Да нет же! Разве я тебе не рассказывала? Мы встретились на вокзале. Вместе ехали в одном поезде, возвращались после каникул. — И он тебя узнал? — недоверчиво прищурилась Инга. Что-то ее в этой истории раздражало, она сама не могла понять — что. — Узнал. Потом мы поехали вместе на метро, он проводил меня до общаги, и я пригласила его на чай. — Романтично, — лаконично заключила Инга и снова уселась напротив сестры. — Но не перспективно. — Почему? — А потому. Ты из провинции приехала. Тебе надо не своих братьев-лапотников подбирать, а искать москвича, чтобы в Москве остаться. Ника только улыбалась, слушая рассуждения сестры. — Хочешь, я тебя познакомлю с кем-нибудь из Ромкиных друзей? Ника повертела головой. Нет. У нее есть Коля. Глупенькая Инга! Разве кто-то может сравниться с Колей? — Ну чем, чем он тебя так покорил? — не унималась Инга. — Почему ты от него так тащишься? К тебе с вашего курса кто-нибудь клеился? Ника кивнула. — Ну и?.. — Ты знаешь, Инга… — Ника уселась напротив сестры и положила на колени подушку. — Я не хочу тебя обидеть и обобщать не хочу. Но мне показалось, что в Москве ребята больше сосредоточены на себе. — Что ты имеешь в виду? — Даже если ты их чем-то заинтересовала, то все равно — разговоры о себе, какой я умный или крутой. Самолюбования много, снобизма. — А Коля? — А Коля, он — рыцарь. Он и руку подаст, и через лужу перенесет, и… Он совсем другой! Коля заботливый. Вот я болела, он меня чаем с ложечки поил, за лекарствами бегал. — Рисуется! — фыркнула Инга. — Да нет же! Он очень искренний! Все, что он делает, — все честно. Я ведь его давно знаю. В лагере в него все девчонки были влюблены. — Это еще ни о чем не говорит. Спор прервал звонок в дверь. Пришел отчим Инги, Геннадий Львович. Он сразу бросился к телевизору и согнал их с дивана. |