Книга Заложник долга и чести, страница 24 – Владимир Сухинин

Этой пытки пленник не выдержал и закричал. Орк был доволен.

— Громче кричи, бледнолицый. Как тебя зовут?

— Радзи-ил.

И избиение продолжалось дальше. Иногда старый орк отдыхал, сидя на юноше. Тому не хватало дыхания, и он мучился сильнее, чем от боли. Вокруг костра собрались свободные от дел орки и обсуждали действия хромого Башыка.

В конце концов измученный непрекращающейся болью и почти потерявший сознание мальчик ответил.

— Не знаю, как зовут, ты скажи.

— Правильный ответ, глиста. Ты должен забыть, как звали тебя дома и принять то имя, которое тебе дадут здесь. Но ты имя еще не заслужил, поэтому будешь просто раб. Повтори, как тебя зовут.

— Я, раб, — ответил юноша.

— Вы двое, — старый орк показал на двоих молодых орков, сидевших недалеко.

— Возьмите это мясо и отнесите к горбатому Ширнаку. Пусть наложит повиновение.

Радзи-ила бесцеремонно схватили за ноги и поволокли куда-то. Его спина царапалась о сучки и камни, но ему было уже все равно. Он был без сознания.

Когда он пришел в себя, то хотел только одного: умереть. Но умереть ему не дали, положили на толстое бревно и связали руки и ноги внизу под бревном. Он не видел, кто подошел к нему, но почувствовал, как ему стали резать спину, рисуя острым ножом сложный орнамент. Потом рану посыпали едким порошком и от той боли, что пронзила его тело, пленник громко и дико закричал. Подошедший ударил в бубен и стал напевать невнятный мотив. Боль стала проходить, а в сознании эльфара воцарилась безразличие. Он уже не думал о смерти. Он просто лежал с закрытыми глазами. Затем его спину чем-то смазали, и он ощутил приятный холодок, растекшийся по истерзанной спине. Ему развязали руки и ноги, приказали подняться, и он повиновался. Шатаясь, с трудом держась на ногах, он тупо смотрел на горбатого орка и молчал.

— Готово, — проскрипел горбун. — Забирайте раба, — и, безразлично отвернувшись, вошел в свой шатер.

Радзи-ила взял за руку молодой орк и, силой дернув, потащил, среди горящих костров и стоявших шатров, за собой. Его довели до хромого орка и оставили. Радзи-ил не помнил, как он шел, где взял силы, преодолевать боль в ногах, он стоял шатаясь, безразличный ко всему. Взгляд юноши не мог сосредоточиться на чем-то конкретно. Все расплывалось, смазывалось, а слова до него доходили откуда-то из далека, глухо и невнятно.

— Иди за мной, — приказал орк и пошел прочь, пленник услышал и что-то толкнуло его идти следом. С трудом передвигая ноги, даже не соображая и не замечая ничего вокруг, кроме широкой голой спины, маячивший впереди, двинулся следом. У одного шатра спина остановилась.

— Ларисса? — крикнул орк и из шатра быстро выскочила женщина. Живо поклонилась и стала ждать указаний. — Забирай раба и за три круга, покуда он приходит в себя, научи его всему, что нужно. Если не сможешь, отдам тебя шаману на барабан, — после чего спокойно развернулся и пошел, хромая, прочь.

Женщина разогнулась, ухватила Радзи-ила за ухо и втащила в шатер. Уложила на вонючие шкуры и проговорила:

— Спи, завтра поговорим.

Уснуть Радзи-ил не мог. Все тело болело, сломанный нос ныл тупой болью и мешал дышать. Поворачиваться сбоку набок он тоже не мог. Так и пролежал до утра на спине.

Утром в шатер кто-то вошел и склонился над ним. Его глаза безразлично смотрели на лицо девочки.

— Это кто? — Спросила девочка и исчезла с поля зрения Радзи-ила. Но ее голос раздался снова. — Мама, проснись. Уже утро.

— Я сейчас, доченька, спина болит. Сейчас я встану.

— Мама, а это кто там лежит?

— Новый раб гаржика. Нужно за три круга научить его, как вести себя, иначе Башык отдаст меня горбуну на пытки.

— Мама — это снежный эльфар, они быстро учатся. Но ему нужно помочь. Где травы, что собирала тетка Агарья? Я их заварю и сделаю ему примочки. Он сейчас и есть не сможет. А ты иди доить лорхов.

Радзи-ил лежал и слушал, как переговариваются женщина и девочка. Ему было все равно, что будет с ним, но он не хотел причинять боль другим. Пленник сделал попытку подняться и застонал.

— Мама, посмотри, у него нос сломан. Ты умеешь вправлять кости и хрящики, я знаю. Я его подержу, а ты правь.

Женщина подошла и уложила юношу обратно на шкуры.

— Держи его, Керти. Держи ноги крепче.

Женщина села на него верхом ощупала нос, а затем резкими, точными движениями сильных пальцев, начала выправлять нос. При этом она бормотала наговоры.

— «Беда пришла, с болью ушла». «Рана закрылась, болезнь отступилась». Юноша, испытав сильнейшую боль от того, что нос безжалостно мяли, только тихо стонал. Он до крови прикусил губы и терпел.

— Ну, вот, — произнесла женщина, — будет лучше старого, — и слезла с эльфара.

Над ним опять склонилась девочка.

— Потерпи, сейчас я заварю травы, и раны твои быстро залечатся. Мы уже многих так выходили.

Она отстранилась и, что-то напевая, стала хлопотать в шатре. Радзи-ил, получив возможность дышать носом и полностью обессилив от выпавших на его долю испытаний, забылся тревожным сном. Он не проснулся даже, когда его обложили примочками. Тяжелое забытье рисовало ему ужасные картины. В шатер входил хромой орк и, скалясь стертыми желтыми клыками, хватал за волосы женщину и начинал сдирать с нее кожу. С живой. Он пытался встать, что-то сказать, но только мычал. Потом ему виделся горбун. Он склонился над ним и, пуская вонючие слюни, вожделенно трогал его и говорил.

— Хорошая шкура, белая, подошла бы к моему новому бубну. И мальчишка красивый, я таких люблю. Будет подыхать, позовите.

Так прошел день. Вечером он проснулся от негромкого разговора. Внутри шатра трещал костер, было тепло, даже жарко. Он был полностью раздет и укрыт мокрыми тряпками. Раны перестали сильно саднить, боль в носу почти не чувствовалась. Только спина горела огнем.

— Ты как себя чувствуешь? — над ним склонилась девочка.

Он видел ее разгоряченное лицо. Обычное человеческое лицо, не красавица и не уродка.

— Спасибо… уже лучше, — он действительно чувствовал себя лучше, чем утром. То, что сейчас вечер, он знал по своим внутренним часам. Значит, он проспал целый день. — Мне надо учиться, — проговорил он и попытался приподняться.

Девочка ему помогла и подложила под спину свернутые шкуры.

— Вот и хорошо, — сказала она. — Сейчас я тебя покормлю. Сначала выпьешь гайрат. Он очень полезен. Хотя и не всем нравится. Зато дает силу и очень питательный, — она отошла и быстро вернулась с глиняной чашкой. — Пей. — Почти приказным тоном сказала она и приставила чашу к его губам. — Шаман приходил, сказал, что ты не выживешь, больно слабый. Пей! Иначе к нему попадешь, на барабан.

И мальчик, давясь, пил. Пил напиток Радзи-ил маленькими глотками, вкус напитка был ему противен, но он утолял жажду и голод. Когда чаша оказалась пуста, он вытер рот и попросил.