Онлайн книга «Женщина-зима»
— Пошли к Гуськовым! — крикнул кто-то из толпы. И взвинченная толпа двинулась к «термитнику». Русский мужик терпелив, не скор на всякие бунты. Но уж если возникнет настроение, то пиши пропало. Сестры Гуськовы со все возрастающим беспокойством наблюдали сквозь занавески, как агрессивная толпа собирается у ворот. Лаем взорвались собаки. Нарочно дразня псов, разразилась криками толпа: — Бандиты! — Выходите давайте. Не фиг прятаться! — Не выйдете — подожжем, куркули несчастные! Раскулачим! Агрессивные выкрики толпы напугали сестер. К односельчанам выслали мужа Лидии, Ваньку. Ванька, мужик незаметный, невидный, вышел, остановился за калиткой. — Вы чё, мужики? — А ты выдь к нам, Иван! Чё там жмесся? — Нет уж, я тут… Чего вы? — За что Полину засадили? Сами приехали за ней, а потом — заявление накатали! Да за такое знаешь, что бывает? — Да не знаю я ничего, мужики! — взмолился Иван. — В Москву я за товаром мотался. — А Павел где с Игорьком? — Нету их, не вернулись еще… — Вернутся, так и передай: не заберете вашу заяву, худо будет! — Не дадим житья! — Беженцы называется! К ним по-людски, а они жо…й поворачиваются! — Да ладно, мужики, вы чё? Я скажу, мне чё… Я скажу. Иван попятился к двери дома. В это время подъехал Генка Капустин, искал мать. Та, разгоряченная, о чем-то говорила с Любавой. — Ты щас куда, Генок? — поинтересовались мужики. — В район, бухгалтершу в банк везу. Мужики переглянулись. * * * …Никита Панин после обеда вызвал к себе своего первого зама, Опрелкова. Нужно было подготовить справку в область о ходе полевых работ. Колхозы в районе стали сплошь убыточные, техники не хватало. Отсеялись, но будущий урожай хранить было негде. Проблема насущная, но Панин так и не придумал, как ее решить. Тем не менее справку нужно было представить к трем часам. Изложить следовало гибко — не как признание в собственном бессилии перед упадком сельского хозяйства, а как бы честно, но — оптимистично. Губернатор готовился к выборам, и ему подходило только оптимистично. — Что мы имеем? — вопрошал Панин Опрелкова, чувствуя, как непроизвольно слипаются глаза и рот растягивается в невольном зевке. После обеда Никита Матвеевич любил подремать. А тут эта справка, будь она неладна. Опрелков явился с бумагами, но, по обыкновению, сразу подошел к окну. Он всегда подходил к окну у главы в кабинете и делал замечание: «А погодка-то!» И они некоторое время обсуждали погоду. В сельском хозяйстве без этого нельзя. Сегодня же, едва он подошел к окну, выходящему на площадь, на его круглом личике проступило неподдельное удивление. — Никита Матвеевич, вы в окно смотрели? — А что я там увижу, мать твою! Ликование аграриев по поводу будущего урожая? Ты эти байки про погоду оставь, Опрелков. Справку давай сочинять! — До ликования, я думаю, тут далеко. Но своих аграриев вы точно увидите. Полюбуйтесь-ка! Панин подошел к Опрелкову и выглянул в окно. То, что он увидел, поначалу позабавило его. Какие-то мужики толпились на площади, деловито оглядываясь и размахивая руками. Некоторые уселись на асфальт, скрестили ноги по-турецки. Сзади разложили бумагу, на которой молодая девчонка что-то резво выводила красками. — Это что это? — Брови Панина полезли вверх. — Беженцы, что ли? Возле здания районной администрации сроду не было никаких сборищ и митингов. Лет десять назад вот так толпой пришли беженцы из Казахстана просить жилье. — Непохоже, — пожал плечами Опрелков. — Вон ту бабу я помню, здоровую. Повариха из Завидова. И этот мужик в тельняшке тоже оттуда. — Завидовские? — удивился Панин. — Земляки, значит? И чего они? Спустись-ка узнай. Опрелкова перекосило. Не любил он общаться с народом. С ними и разговаривать-то нужно как-то по-особому. Лучше матом. У главы это получается, они его за своего принимают. А он, Опрелков, человек кабинетный, ему это все… Но — делать нечего, спустился. Вернулся быстро, сияя круглым ликом. Радовался, что с заданием справился — поговорил с народом, все выяснил. — Да медичку у них посадили. Требуют освободить. — За что посадили-то? — поморщился Панин. Вот эти дела, связанные с криминалом, его раздражали. Только влезь — фиг вылезешь! — Родня больной и посадила. Да там что-то темное. Вроде как личные счеты. — Ну а я-то при чем? — По лицу главы стало заметно, что он струхнул. — Пусть к милиции идут и рассаживаются у Мишкина под дверью! Я-то что? — Там негде, сразу дорога и остановка. — Етит твою… — разразился Панин, покрываясь пятнами. — А у меня тут — условия! Да я… Да они… Да где… А если кто узнает? Корреспондент этот гребаный постоянно на меня в областную газету капает! А если журналисты? Прикинь, что будет-то! Перед губернаторскими выборами! Глава забыл о справке. Опрелков глубокомысленно кивал. Глава района в предстоящих выборах, как и полагается, поддерживал действующую власть. Кому нужны перемены, перетасовки? Встанет новый глава, начнет мести по-новому, да и тебя выметет ненароком… И Панин знал: за демонстрацию колхозников накануне выборов его в области по головке не погладят. Он примерно представлял, чем для него может обернуться эта вылазка завидовцев. — Звони в райотдел! — приказал он Опрелкову. Опрелкову ответили, что начальник райотдела Мишкин находится в области на совещании и вернется только к вечеру. — Заместителя! — выхватил трубку Панин. — Да я вас всех, ёшкин кот, растрясу там… Зам. начальника райотдела не был в курсе насчет демонстрации завидовцев. Ничего не мог он сказать и по поводу завидовской медички. Начальник уехал. Никаких распоряжений не давал. Тут маньяка надо ловить, торговля наркотиками процветает и два убийства за неделю. Какая там медичка… Панин свирепел. — Их бы энергию да в мирных целях, — попытался пошутить Опрелков, кивнув в сторону окна. — Собирай совещание! — рявкнул вспотевший глава. — Главврач чтобы была, этот умник из райотдела с делом медички. Прокурора позови. И без шума давай. Всех — ко мне! Опрелков убежал, а Панин вызвал к себе заместительницу по соцвопросам, Арбузову. Не мог он сейчас находиться один в своем кабинете, было необходимо с кем-то делиться мыслями. Арбузова прибежала, вытаращив глаза, нервно одергивая на себе костюм. Панин подозревал, что Арбузову в любых ситуациях больше волнует, как она выглядит, чем то, что происходит. Он частенько позволял себе запускать шпильки в ее адрес по этому поводу. Но сегодня ему нужно было, чтобы кто-то стоял рядом, хотя бы как манекен. |