Онлайн книга «Женщина-зима»
— Давно хотел потрогать их, — признался он. Полина молча двинулась в сторону желтеющих поодаль ульев. — Я чувствую себя Адамом в райском саду, — усмехнулся Борис. Плавки на нем высохли. Вместо панамки он приспособил полотенце. — Сейчас мы тебя принарядим, — пообещала она. Возле пасеки, на пригорке, стоял настоящий лесной шалаш. Точно такой Борис видел в детстве, в учебнике «Родная речь». Конспиративная квартира вождя революции. Борис не успевал удивляться. Полина нырнула внутрь и вернулась с синими дедовыми штанами — спецовкой. Штаны Доброву сошли за бриджи, поскольку доходили почти до колен. — Ты голоден? — поинтересовалась Полина. Он отрицательно помотал головой. — Тогда идем со мной. Они вернулись на поляну. — Будем собирать травы. Вон видишь — синенькая? Борис разглядел на поляне синий, с сиреневым отливом, клочок разнотравья. — Это душица. Борис опустился на колени, голову наклонил к этой траве, вдохнул ее острый насыщенный аромат. — Ты меня зимой чаем поила. Я вспомнил. — Да, точно. Полина стала рвать душицу, а Добров упал в траву и уставился в небо. — Господи, красотища-то какая! Нет, ты не представляешь, какой это кайф после города… Я тебе передать не могу! — Я понимаю, — улыбнулась она. Он повернулся и стал смотреть на нее, как она траву рвет и вяжет в пучки. И лицо у нее при этом спокойное, умиротворенное. — Скрытная ты, Полина, — вдруг сказал он. — А если бы я сам не явился сюда, ты бы мне и не показала это место? Признайся… Она ответила не сразу: — Я думала, что ты… не приедешь больше. — Правда? — Он пытливо смотрел ей в лицо. — Ты могла такое подумать? — Конечно. — И что? И вот так бы я не приехал, и ты бы жила, как жила… Траву собирала, больных своих лечила бы… — Конечно, — повторила она. — Выкинула бы из памяти, будто меня и не было… — Почему? Вспоминала бы. Ты хороший человек. — Понятно… — через некоторое время отозвался он. — Но… ты ждала меня? Хоть немножко? — Я тебя вчера ждала. — Правда? — Да. И загадала: если ты приедешь, привести тебя сюда. Но ты не приехал. — Я вчера не мог, — соврал он. — Но я сегодня приехал! А ты правда меня ждала? Она посмотрела на него без улыбки: — Правда. — Тогда иди сюда. Он потянул ее за руку, соцветия душицы высыпались в траву. Они стояли на коленях и смотрели друг другу в лицо. Близко-близко. Добров осторожно снял с нее венок и положил в траву. Полина обняла Бориса, и некоторое время они сидели среди травы, цветов и деревьев, составляя с ними единое целое. — Твои волосы пахнут этой поляной, — сказал Добров. — А твои — дымом. — Ты знаешь, чего я больше всего хочу? — Догадываюсь… В следующее мгновение они оказались в мягкой траве, куда-то делись сарафан и синие дедовы штаны. Поцелуи Бориса сыпались на нее дождем, ее тело счастливо отзывалось на каждый. Наконец Борис добрался до локтя правой руки и запечатлел свой поцелуй на двух маленьких родинках на сгибе. Полина со все возрастающим удивлением прислушивалась к собственным ощущениям. Его прикосновения будили в ней дремлющие силы. Она их чувствовала, как туземцы чувствуют близкое извержение вулкана. Она приподнялась над мужчиной, и он заметил, как потемнели ее глаза. Волосы золотистой завесой скрыли от него поляну. В следующее мгновение они соединились и уже не видели и не ощущали ветра, травы, жары, поляны. Они чувствовали лишь друг друга. Чувствовали так, словно стали одним существом. Словно, дыша и двигаясь в одном ритме, образовали новую вселенную, и там, внутри этой вселенной, готовился к извержению вулкан. Оба они жаждали этого. Потом молча лежали в траве, соприкасаясь пальцами рук-. Сколько времени прошло? Борис уснул. А когда проснулся, Полина уже сидела возле зарослей душицы и собирала траву. Он подобрался к ней на четвереньках, лег рядом и положил голову к ней на колени. — Ты знаешь… Нет, ты не знаешь, — пробормотал он. — Кто придумал, что ты Женщина-зима? — Это врач «скорой помощи», Леня. Да ты помнишь его… — Ты не зима. Ты самое настоящее лето! Она улыбнулась. — О чем ты думаешь? — не унимался он, глядя на нее снизу вверх. Глаза у него блестели. — Я думаю, что пора готовить обед! — весело объявила Полина и поднялась. Они варили в котелке пшенную кашу с тушенкой. Потом черпали ее деревянными ложками, дули на нее, обжигались. И было очень вкусно. По крайней мере Борис не помнил каши вкуснее. Потом спали в шалаше, на душистом сене. Вернее, спала Полина. Ее голова лежала на его руке, а он трогал носом ее волосы. За непрочными стенами шалаша стоял ровный гул пчел, где-то, совсем рядом, жужжал шмель. Высоко над шалашом переговаривались деревья. Борис улыбался в полудреме. Он чувствовал почти младенческое умиротворение рядом с этой женщиной. Не хотелось шевелиться, тревоги вчерашних дней растворились, уплыли по течению, а камыши тихо кланялись им вслед. Полина спала, а Борис думал о ней, вспоминал о том, что собирался сказать ей, когда ехал сюда. Теперь были нужны другие слова, они не приходили на ум. Нежность и удивление переполняли его. Ему хотелось целовать ее волосы, но он боялся спугнуть сон, поэтому лежал и тихо улыбался. Позже они отправились бродить по окрестностям. Она то и дело наклонялась к какой-нибудь травке и объясняла Борису: — Воробейник лекарственный. Помогает при головных болях… А эту хорошо заваривать при бессоннице. Они обошли гудящую, как линия электропередачи, пасеку и вышли на поляну к лесу. Вдруг Полина остановила своего спутника: — Тихо. Они постояли, прислушиваясь. Борис ничего не услышал. — Ложись, — предложила она и сама улеглась в траву, на спину. Борис теперь уже ничему не удивлялся. Лег рядом. — Здесь слышно, как бьется сердце земли. Добров повернулся и ухом прильнул к земле. — Нет, не так. Ляг на спину. Закрой глаза. Расслабься. Пусть твое сердце бьется в унисон с тем, которое ты слышишь. Борис ничего не слышал, но ему нравилось играть в эту игру, полную таинственного первобытного смысла. Даже если Полина предложила бы ему прыгать через костер, он с радостью согласился бы. Давно он не чувствовал себя таким свободным, здоровым и спокойным. |