Онлайн книга «Пленница дождя»
— А может, они бандиты? Ездят и высматривают, что бы или кого бы грабануть? — Ага! Так бы они к милиционеру запросто подошли бы! — Да… Слушай, а может, они голубые? Им с нами просто неинтересно разговаривать! — А чего тогда они нас всю ночь по городу таскали? Из доброты душевной? Настя села на кровати, поджала под себя ноги. — Честно говоря, Сашка, меня водитель просто заинтриговал! У него лицо такое… Приятное. И прикид клевый. Классный мальчик. Только ужасно нервный — все курит и курит и назад оглядывается, словно за ними кто-нибудь гонится. Но ведь не гнался же никто! — А откуда ты знаешь? Лично у меня сразу возникло ощущение, что они что-то натворили. — Пристукнули кого-нибудь! — Может, и пристукнули, — без тени улыбки отозвалась Саша. Помолчав, добавила: — Вспомни, как Миша из-за ларька вынырнул. Типа он поджидал там машину. Не на свету стоял, заметь, а в темноте. Прикинь! У них все продумано. И нервничали они ненормально! — Вот именно! И нас только для отвода глаз он в салон посадил. Если на них подозрение упадет, то алиби железное: всю ночь катали двух ненормальных, Хлебную улицу искали. И мы теперь, прикинь, свидетели! — Это все ты со своим журналистским прибамбасом! Нужно было сразу домой! А ты: Хлебная, Хлебная? — Значит, я одна виновата? А тебе кататься не нравится? Ну, не нравится? — Я не об этом? Теперь они и адрес наш знают! А если они настоящие преступники? По-любому они захотят свидетелей убрать. Как тогда? — Да ты что? Какие мы свидетели?! Что мы видели? Мы не видели ничего! — Ага, ничего! А что там, за ларьком? Может, там труп валяется? Все, мы влипли! На девчонок наползла паника. Поддавшись ее заразному беспокойству, они включили свет и переставили кровати подальше от дверей. Уснули под утро, и первое, что было поутру, — все те же вопросы, посвященные ночному приключению. Только теперь, при дневном свете, на событие хотелось смотреть по-другому. — Ты знаешь, — мечтательно протянула Настя хриплым от сна голосом, — а мне Вадим понравился. Что-то в нем есть. — Да, хорошо молчал, — съехидничала Саша. — Нет, правда! Это нервное молчание… В нем что-то таится… Ой, Сашка! Смотри, сколько времени! Настя вскочила и заметалась по комнате как ошпаренная. — Опоздала! К репетиторше своей опоздала! Она меня убьет! Она меня морально изничтожит! — Да ладно… Тебя послушать, так она — абсолютная вампирка. Ты все преувеличиваешь. Кстати, мне тоже нужно бежать. На рынок, а потом — к маме. — Как она? Лучше? Настя скакала на одной ноге, пытаясь впрыгнуть в комбинезон. — Все так же. В разговоре о матери Саша оставалась все такой же немногословной, как и раньше. Она очень неохотно обсуждала эту тему. Но регулярно, каждый день после обеда ходила навещать свою мать. Ей редко удавалось разговаривать с ней. Чаще мать спала, приняв снотворное. Саша чувствовала, а возможно, ей только казалось, что присутствие дочери напрягает Лику. Мать вела себя так, будто в доме посторонний человек, и мучительно искала темы для бесед. Саша и сама не знала, о чем говорить. Высказывать обиды больному человеку она не могла. Рассказывать же о себе, о своем детстве, о жизни можно только если между людьми возникает тепло. А без тепла получается сухо, скупо, схематично. Частенько во дворе материного дома Сашу поджидал Илья. Иногда он приходил туда с этюдником, а иногда просто сидел на бордюре детской песочницы. Увидев Сашу, вскакивал и торопливо подходил. — Ну? Как она? — не здороваясь, выпаливал он. И жадно ловил каждое слово о Лике. Сегодня, придя к матери, Саша снова подумала, что во дворе натолкнется на Илью. Что-то внутри дрогнуло, и неожиданно для себя Саша сказала матери: — Илья хочет навестить тебя. Саша схватила глазами мать. — Илья? Он разговаривал с тобой? — Мать вдруг вся напряглась, черты ее лица обострились, она приподнялась от этого усилия жилки на шее вздулись, кожа обтянула все косточки, до предела выпятив болезнь. Саша внутренне содрогнулась. С каким-то язвительным чувством она подумала примерно следующее: вот мать, больная, непричесанная, потерявшая былую красоту, не хочет пустить к себе молодого парня, который любит ее! Она еще таит какие-то обиды, сводит счеты… К чему все это? Поведение матери казалось ей фарсом, и было жалко не мать — Илью. Он-то любит ее, несмотря ни на что, хочет помочь, хочет быть рядом, хотя она такая больная и некрасивая, а она… — Да он каждый день поджидает меня и спрашивает о тебе, — призналась Саша, глядя матери в глаза. — И что ты? — Что я? — не поняла Саша. Мать вдруг убрала локти-подпорки и рухнула головой на подушку. Саша испугалась, подвинулась к ней, но та жестом остановила ее. И Саша села на место. — Ты сказала ему, что я не хочу его видеть? Сказала? — А почему я должна ему это говорить? — с вызовом спросила Саша. — Потому, что я просила тебя об этом! «А когда я просила пустоту прислать мне тебя? — кричало все внутри Саши. — Когда я плакала, мусоля фотографии, ты разве откликнулась на мой зов?» — Он имеет право приходить под окно, — жестко отчеканила Саша. — Он не лезет тебе на глаза! Лика закрыла глаза и замолчала. Саша тоже не смела нарушить молчание. Она уже решила, что мать уснула, как это с ней бывает. Вдруг посреди разговора — взять, закрыть глаза и исчезнуть. Нужно прислушиваться к дыханию, чтобы понять, спит она или нет. — Посмотри… Он сейчас там? Саша послушно подошла к окну. Илья сидел на краю песочницы и чертил что-то прутиком на песке. — Он здесь, — доложила Саша. — Помоги мне подняться, — приказала Лика. Саша подошла и поддержала мать. Они вместе добрались до окна. Лика была настолько слаба, что руки дрожали, когда она держалась за подоконник. Саша не знала, чего ожидать от матери, и потому в совершенном непонимании следила за ней. А мать, казалось, забыла о существовании Саши. Она вся сосредоточилась на созерцании детской песочницы. Глаза засветились и стали влажными. Саша испугалась: что, если мать захочет отдернуть штору, застучать в окно, сказать Илье что-нибудь грубое, злое? Но секунды бежали, а ничего не менялось — мать стояла и смотрела влажными глазами. Саше не было видно, что там, в этих глазах. — Может, позвать? — вслух подумала Саша. Мать резко развернулась в ее сторону и от этого чуть пошатнулась. Она посмотрела на дочь стеклянным взглядом и, оттолкнув ее руку, шагнула прочь от окна, едва не упала. А когда Саша подбежала, она вдруг совершенно истошным голосом истерично завизжала. До звона в ушах: |