Онлайн книга «Ловушка для птиц»
|
– Не знаю я, как было на самом деле. Потому и офигел, когда в переходе на Сенной с ней столкнулся. – Она что-нибудь рассказывала о своей жизни? – Ничего. Но я был рад, что она хотя бы согласилась сюда приехать. Правда, пробыла здесь недолго, и говорить было особенно не о чем. О моей любви? Так она эту тему еще в школе закрыла. Я предложил ей поплавать с дельфинами. Последний мой козырь, да. – А Лия? – Отказалась. Сказала, что не стоит. «Вдруг понравится – и что потом с этим делать?» Странная формулировка, да? – Может быть. – Да, вот еще. Ей кто-то позвонил. Видимо, ее парень. Она назвала наш адрес и сразу засобиралась. – Почему решили, что это был ее парень? – Потому что я видел его, когда провожал Лию. На этот случай у Брагина были заготовлены фотографии, которые он вот уже несколько дней носил в кармане пиджака, – Филиппа Ерского и Ивана Караева. Единственных на сегодняшний день мужчин, связанных с девушкой из автобуса № 191. – Посмотрите внимательно, Игорь. Никого из них не узнаете? – Никого, – опять эта улыбка! – Даже если бы это были они – все равно бы не узнал. Тот парень… Он был на мотоцикле и в мотоциклетном шлеме. Ну, да. Вот все и становится на свои места. Осталось только собрать сведения относительно маленькой семьи Лии Александровой. Брагин готов был даже послать безотказную Гаврикову в командировку в Новосибирск, где в последнее время проживала Обнорина Сталина Владимировна, когда пришла полная биографическая справка на нее. И все сложилось. Во всяком случае, в этой главе. Не вошедшей в дневник Филиппа Ерского. А следующую придется писать самому Брагину. Больше некому. * * * – …Чую, нельзя на них полагаться, – хмуро сказал Брагин Паше Однолету. – На этих твоих… геев. Трусоваты. – Во-первых, они не мои, – тут же скуксился Паша. – И я бы на них тоже не положился бы. Но выбора-то у нас нет. И здесь естественнее получится, если делать все, как вы задумали. Тем более что это не блеф, и будет что предъявить. Отступать некуда в любом случае. Отступать действительно было некуда. Тем более что Максим Ткачев (которого Паша едва ли не по-приятельски звал Максом) уже позвонил по указанному Брагиным телефону и проговорил заранее согласованный текст. – А теперь что? – спросил Макс у следователя после того, как встреча была назначена. – Теперь будем ждать, – ответил Брагин. – Через сколько появится? – Было сказано минут через сорок. А что делать нам? – Что обычно. – Обычно мы стрижем. Бреем. Ровняем бороды. – Тогда можете побрить меня, – после нескольких секунд раздумья вздохнул Сергей Валентинович. – Но не сейчас. Минут через тридцать. – А мне что делать? – нахмурился Паша. – Посиди в подсобке. – Прямо сейчас и отправляться? – Минут через двадцать будет в самый раз. Ровно через полчаса Брагин уселся в кресло, и Макс трясущимися руками начал намыливать Сергею Валентиновичу щеки и подбородок. А еще через пять минут дверь «Серпико» распахнулась, где-то в глубине помещения весело звякнул гонг, и спустя мгновение во всех многочисленных зеркалах барбершопа отразилась крутая волна. Посреди «Серпико», широко расставив ноги, стояла Ника Селейро. Неотразимый в своем болезненном совершенстве андрогин. Возможно, между абстрактными двумя комнатами и не было дверей, но в комнатах Ники все обстояло просто прекрасно, она могла вытатуировать целых пять дверей, десяток, тысячу. И свободно перемещаться сквозь них, становясь кем угодно. – Привет, – хриплым низким голосом сказала она Максу, и тот выронил бритву. Бритва весело зазвенела по плиточному полу. – Э-э… здравствуйте… – Мы созванивались. – Да. – Я бы хотела получить обещанное. – Да. Макс не двигался, завороженно разглядывая татуированную волну на лице андрогина. – Я жду. – Да. Да. Пора было выбираться из пены, как той сраной Афродите, но Брагин всё медлил, так не хотелось ему разрушать покой Ники Селейро. Слишком долго он промакивал салфеткой подбородок, – ровно до тех пор, пока она наконец не узнала его. И не улыбнулась сквозь зеркало своей быстрой механической улыбкой. – Ловушка для птиц, – произнес Брагин вместо приветствия. – Вы попались? – Волна сочувственно взметнулась над бровью Ники. – Нет. Вы. – Не думаю. – Зачем-то же вы пришли сюда? – За тем, что принадлежит мне. – Вы уверены. – Абсолютно. Вы ведь тоже уверены. Уверены, потому что не удержались и вскрыли ноут. Так поступила бы любая полицейская ищейка. Вот что хочет сказать Ника. И она прекрасно держится, приходится признать. – Девушка, которая оставила это здесь, умерла. – Я знаю. – Она была убита, – поднял ставки Брагин. – Мне жаль. Очень. – Андрогин поднял ставки еще выше. – Меньше всего я хотела этой смерти. – Помнится, вы не могли даже толком вспомнить девушку. А теперь – такие откровения. Что вас связывало? – Это допрос? – Пока только беседа. Но лучше больше не лгать. – Хорошо, я постараюсь. Еще никогда в жизни Брагин не участвовал в такой странной мизансцене: спиной к человеку, с которым говорит. Но он хорошо видел лицо Ники, и она хорошо видела его лицо. Этого достаточно. Пока. – Так что вас связывало? – Она была моей любовницей, – просто сказала Ника. – Наверное, именно так она и думала. Брагин решил пропустить вторую фразу, сосредоточившись на первой: – Как долго? – Недолго. – То есть это была просто связь. – Наверное, именно так она и думала, – снова повторила Ника. – Вы познакомились у вас в студии? – Да. Она пришла делать татуировку. – И? – Мы понравились друг другу. И нравились до тех пор, пока кое-что не начало проясняться. Возможно, все сложнее, но обсуждать это с вами я не буду. – Расскажите о ней. – Нечего рассказывать. – Я не спрашиваю вас, – тут Брагин на секунду запнулся, подбирая слова, – об интимной стороне отношений. Что-нибудь… мм-м… биографическое. Она же делилась с вами своим прошлым? – Неохотно. Долгое время я знала только, что она откуда-то из провинции. |