Книга Когда утонет черепаха, страница 8 – Слава Сэ

Анна смяла жалкую секретарскую оборону, ворвалась в кабинет. Роберт поднял глаза.

– Выйди! – сказал.

– Гиртс и Димант устроили переворот. Все торговые фирмы, производство и договоры с поставщиками переоформлены на них. Осталось только в Регистре завизировать.

– Я сказал – выйди!

– Это не обычное перебрасывание активов, как раньше. Это мятеж. Как только заявки одобрят – ты станешь нищим.

– Вон отсюда! – сказал Роберт страшным шёпотом и встал.

Анна выскочила прочь. Ей пришло в голову, что великое переоформление могло понадобиться не только для банкротства. Может, какие игры с акциями. Или налоговые дела. Чувствовала себя кромешной дурой. Балерина, что с неё взять.

Путь с Голгофы оказался не легче. Ноги не слушаются, уши горят. Анна планировала дойти до туалета на первом этаже и там уже спокойно разрыдаться. Откладывать на потом нельзя. Слёзы могут потечь в троллейбусе или на остановке. Тогда придётся дома ещё плакать о том, что опозорилась в общественном месте.

На улицу не выпустила охрана. Взяли под локти, повели в какие-то закрома, кабинет без окон. Усадили на стул. Убивать, что ли, будут?

Через минуту вошёл Роберт. Посмотрел строго.

– Как ты узнала?

Ну тут любой бы разревелся. Вот и Анна не стала скромничать. Роберт сказал «ну-ну, ты ж моя хорошая» и обнял. В первый раз. Ничто так не усиливает слёзы, как попытка их сдержать. Анна устроила потоп. Роберт просил прощения. Сначала он не поверил. Понятно почему. Потом спросил у секретаря печать, просто так. Оказывается, печать кто-то унёс. Димант и Гиртс на звонки не отвечают. Роберт сказал, что закопает обоих и сверху посадит какое-нибудь вонючее растение. Для описания их поведения Роберт не мог подобрать точных слов. И что делать – пока не понятно.

– Я знаю, что делать. Я пока сюда ехала, всё придумала – сказала Анна ломким от слёз голосом.

Тут шеф подошёл и поцеловал подчинённую в губы. Неожиданно для охранников. Видимо, из большого уважения.

Государственный Регистр – организация бездушная и потому демократичная. Миллионеры и башмачники сидят в одной очереди, хоть и с разными настроениями. Башмачники трясутся от страха. Они пришли клянчить и унижаться. Миллионеры наслаждаются жизнью даже в этом скучном месте. Ожидая вызова, директоры Гиртс и Димант говорили о важном. Где чей кабинет обустроят и кто какую машину купит. Три дня оценок и проверок истекли. Четыре десятка магазинов, семь предприятий и один автопарк теперь принадлежали им. Осталось заплатить, расписаться, тиснуть печать и получить удостоверения. В окошко кассы Гиртс сунул корпоративную карту.

– Транзакция не проходит, – сказала кассирша голосом игрального автомата.

– А вот эта?

– Тоже не проходит.

– А наличные?

– Нельзя. Услуга должна быть оплачена со счёта одного из предприятий, участвующих в сделке.

Гиртс и Димантс заподозрили неладное.

– Он догадался. Заблокировал счета.

– Что-что, а чуйка у него отличная. Надо найти фирму, о которой он не знает. Или не помнит.

Такая фирма нашлась. Одинокая сапожная мастерская в глухой провинции. Оплата пошлины превышала годовой бюджет мастерской. Но юристам всё равно. Полдня потратили на банковское перечисление. Махинаторы вернулись в здание Регистра. Подписали, пропечатали. Помощница нотариуса пошла визировать оттиски и подписи, но сразу вернулась.

– Не понимаю, в чём дело, сделка заморожена.

– Как заморожена?

– Тут пишут, печать объявлена утерянной.

– Путаница какая-то – удивился Гиртс.

– Мы уладим это в течение часа – сказал Димант, вытирая платочком холодный пот.

Чтобы вернуть награбленное, пришлось судиться. В женщине-судье боролись собственно женщина и должностное лицо. Первая знала, что истец негодяй. Потому что певицу Джудит нельзя насиловать, несмотря на её творчество. Даже если кто-то поёт ужасно (сама судья любила джаз), эта кто-то вправе сама решать, будет у неё секс или нет.

Мошенники Гиртс и Димант тоже были неприятны. Закон они, строго говоря, не нарушили. Но суд такое место, где справедливость борется с добром. Для вынесения приговора судья захотела определить степень духовного разложения истца. Неожиданно для присутствующих, вне связи с сутью дела она спросила:

– Гражданин Вульф, как вы попали в гостиничный номер певицы Джудит в день, когда… Ну вы понимаете.

Роберт насупился.

– А какое отношение имеет то приключение к этому?

Судья: Здесь я решаю, что к чему имеет отношение. Отвечайте на вопрос.

Роберт: Ваша честь. Номер, где ночевала Джудит, был забронирован на имя моего секретаря-референта. Я шёл к ней. Исключительно с деловым вопросом.

Судья: Верно ли я понимаю, ваша секретарь-референт – это присутствующая здесь Анна Дрешере?

Роберт: Именно так, ваша честь.

Судья: Зачем же вы проникли в номер секретаря? Ведь было уже глубоко за полночь?

Роберт: Хотел напомнить, что утром рано вставать. Была запланирована встреча с клиентом. Я не знал, что девушки поменялись номерами. Мы поговорили, обсудили недоразумение, даже посмеялись. Вышли в коридор. Проходившие мимо люди оказались журналистами. Они увидели в нас возможность для скандала. Я не пытался предотвратить съёмку, произошла небольшая стычка. Ошибочно пострадал портье.

Судья: Достаточно. Опишите свои отношения с женой.

Роберт: Прекрасные. Люблю её и больше никого. Я совершенно не ходок. Жена это знает и полностью мне доверяет.

Судья: Зачем же вы вломились в номер помощницы в три часа ночи? Разве она не умеет заводить будильник?

Роберт: Большой бизнес – дело круглосуточное. Анна же после праздника могла что-нибудь напутать.

Судья некоторое время размышляла, недовольно поджав губы. Разглядывала по очереди Роберта и Анну.

Судья: Анна, каким образом в вашем номере оказалась певица Джудит?

Анна: Мы немного выпили. Зашли ко мне за средством от головной боли. Я искала таблетки, она уснула. Я отправилась в её номер.

Судья: зачем же Джудит выскочила в коридор, если её никто не трогал? Зачем сказала, что подверглась насилию?

Анна: С вечера мы говорили о возможности вирусной рекламы. О том, как здорово было бы разыграть директора компании Роберта Вульфа. Возможно, Джудит отважилась на экспромт.

Судья: Попробуйте описать ваши отношения с начальником.