Книга У смерти две руки, страница 3 – Ольга Коротаева

— А дверь Грыз открыл? — недовольно спросила я, проводя бежевой щетиной расчёски по серебряному шёлку волос Фёклы. — Наверняка его Васька подбил! И зачем вы тащите в дом всех колдовских котов в округе? От них, наоборот, избавиться все пытаются…

— Вот именно, Джо, — мягко проговорила Фёкла. — Горе-маги испортят жизнь животному да норовят избавиться. Это неправильно!

— А рисковать деньгами, домом и вашим здоровьем правильно? — возмущённо воскликнула я.

Впрочем, злость моя была бесполезной, поскольку этот спор был давним и неразрешимым. Фёкла стояла на своём: коты будут жить здесь. Старая мисс не поддавалась ни на уговоры передать их в приют магических тварей, ни раздать обычным людям, которым даже такая непокорная частичка магии — радость и спасение от обыденности.

— Вы их слишком балуете, — не сдавалась я. — Сами же позволяете садиться вам на шею, а потом вот…

Я многозначительно махнула рукой на разгром.

— Животным нужна дисциплина! — поучительно заявила я. — Если не показывать им, кто в доме главный, можно этого дома вообще лишиться…

— Но у меня же есть ты. — Прозвучал последний, самый надёжный аргумент Фёклы.

Я хмыкнула. Конечно! Твари меня боятся, я и работу-то эту получила только благодаря своему незаурядному авторитету среди колдовских котов. Уж не знаю, за что мне такое счастье, ведь кошек я не особо люблю. Возможно, именно моя бытность метловой гонщицей внушает им уважение.

Размышляя об этом, я уложила волосы мисс Фёклы и помогла старушке облачиться в её вечный шерстяной костюм, который она не снимает ни зимой, ни летом. Кажется мне, у неё спрятано не меньше десятка одинаковых костюмов, поскольку каждое утро серая мышиная ткань была свежей, выглаженной и вкусно благоухающей ванилью.

Фёкла спустилась к завтраку, а я задержалась в кошачьем зале, выискивая глазами ту самую тварь, появление которой в доме вызывало чуть ли не ежечасную катастрофу. Васька, величественно растопырив блестящие подушечки передних лап, драл когти о старый диванчик. Хотя, не такой уж он был старый, этот диван. Вся проблема состояла в том, что он приглянулся наглому чёрному коту с разодранным ухом в первый же день, как его притащила к нам некая фермерша, родственница мисс Фёклы. Дескать, он задрал у неё несколько кур за одну ночь.

Я прошла к диванчику, не сводя глаз с кота. Тот старательно делал вид, что ему вообще нет дела до моего присутствия, и не прерывал своего медитативного занятия. Но стоило мне подойти на расстояние шага, он опустил лапки на пол, развернулся к мебели задом и мелко потряс хвостом, напоминая другим котам, что есть его собственность. И я не позавидую тем животинам, кто водрузит на диванчик свои когти.

Склонившись, я схватила обмякшего кота за шкирку и повернула к себе мордой. Взгляд зелёных глаз был одновременно обречённым и терпеливым. Васька знал, что убегать бесполезно. За месяц обитания в нашем доме он понял, что наказание неминуемо. Но всё равно не переставал хулиганить.

— Ты на сутки лишён еды, — сурово заявила я. — А если ты ещё раз посмеешь вскрыть замок в святая-святых мисс, то я из тебя самого фарш сделаю!

Кот раскрыл пасть, выдавая длительно шипение.

— Ну и что, что я не ем мяса! — парировала я. — Продам в столовку Академии. После гранита науки кошачий фарш у студентов пойдёт на ура…

Кот издал жалобный мявк.

— Последнее предупреждение! — сурово заявила я, опуская кота на диван.

Тот мгновенно стал вылизываться, словно это не он, а я всю ночь по помойкам скакала и посмела схватить его светлость немытыми руками! Я погрозила наглецу пальцем.

— И не забывай, Васька…

Тут раздался звонок. Кошки мгновенно навострили уши, парочка поспешила к лестнице проверить, кто пришёл. Я хотела было продолжить запугивание вожака кошачьей стаи, как услышала голос Андрея.

— Мисс Евгения!

Я болезненно скривилась, по шее поползли мурашки. Андрей предпочитал называть меня по полному имени. Но он и понятия не имел, что каждый раз я снова и снова слышу: «Мисс Евгения приближается к финишу! Что с её метлой? Она падает!». Я глубоко вздохнула и отогнала неприятное видение.

— Я же много раз просила, — простонала я. — Просто Джо!

Андрей уже поднимался на второй этаж, в руке он держал рулон мусорных пакетов и тряпки для ликвидации разгрома, учинённого кошками.

— Я уже много раз говорил, мисс Евгения, — привычно ответил он, — что не привык фамильярничать с милыми девушками.

И с бесстрастным лицом прошёл в разгромленную комнату. В спину ему я буркнула, что никакая я не мисс, да и милой меня трудно назвать, но он, конечно, не слушал. Вздохнув, я спустилась вниз.

Меня не так уж интересовало, кто меня спрашивает. Родственники мои проживали очень далеко от Магсквера, а так называемые друзья исчезли из моей жизни вместе с победами на гонках. Скорее всего, это просто какой-нибудь невезучий сосед, который пострадал от нашей линяющей гвардии. Или принесли новый заказ для мисс Фёклы. Какие-нибудь австралийские ниточки по сказочной цене. Но в холле меня ждал сюрприз.

— Джо! — радостно воскликнула Лада и бросилась ко мне на шею.

Я остолбенела, изумлённо глядя на бывшую подругу. Она была такой же стройной и красивой, как и в тот вечер, когда мы виделись в последний раз. Когда я и не предполагала, что он будет последний…

— Ты совсем не изменилась! — воскликнула она, хватая мои руки, которые выглядели связкой сарделек на фоне её изящных пальчиков.

— Ты тоже, — с завистью проговорила я, рассматривая свежее личико и лучащиеся голубые глаза. — Разве что, причёска… Зачем ты обстригла свои прекрасные золотые локоны?

Она весело рассмеялась, слегка запрокинув голову, отчего полностью стали видны её белоснежные ровные зубки. Я сильнее стиснула губы.

— А ты забыла? Я же всегда хотела причёску, как у тебя! — отсмеявшись, проговорила она. — И вот сбылось, наконец-то! А как удобно в полёте! Ничего в глаза не лезет… Ой, прости!

Она прижала белую ладошку ко рту, а сама уставилась на меня глазами испуганной лани. Я понимающе хмыкнула:

— Да ладно! Одно время я жутко переживала, а теперь смирилась с неизбежным.

— Это так грустно, — её пальчики сжали мою ладонь почти до боли, а голубые глаза наполнились слезами. — Ты была лучшей из всех, кого я знаю! Я давно хотела сказать… Ты прости меня, трусиху! Я каждый день собиралась приехать к тебе в клинику, даже два раза топталась под окнами. Но так и не решилась зайти. Мне страшно даже приставить, что ты чувствуешь…

— Всё уже в прошлом, чесслово! — перебила я её. Ощутив, как защипало глаза, я поспешила переменить тему. — Ты же пришла не за тем, чтобы излить душу? Что-то случилось?

Лада отдёрнула руки, словно внезапно обожглась. Ей овладела несвойственная суета, взгляд её заметался.