Книга Теряя Лею, страница 25 – Тиффани Кинг

– Прости, – прохрипела я.

Ее глаза заблестели от непролитых слез.

– Никогда не извиняйся, Мия.

При этом имени я поморщилась, но она не заметила – как раз отвернулась к пластмассовому кувшину на подносе напротив кровати.

– Спасибо, – с благодарностью приняла я чашку воды.

Я пила долго, прежде чем поставить ее на стол.

– Мне только в радость, солнышко. – Одна слеза таки выкатилась из переполненных глаз.

– Тебе грустно? – спросила я.

Версию правды от доктора Маршалл я уже знала, но мне надо было услышать это от мамы. Мне требовалось доказательство, что все это по-настоящему.

Она подвинулась на стуле вперед, вытерла слезы и улыбнулась.

– Нет, детонька. Я просто очень счастлива. Я и не думала, что снова увижу тебя. Как подумаю о том, что это чудовище с тобой сделало… – Она осеклась, потому что в комнату вошел мужчина – папа. Он был старше, чем в моих воспоминаниях. Волосы слегка поседели, морщинок вокруг глаз прибавилось. И легкая улыбка, памятная по тем давним годам, исчезла. Лицо его было отстраненным и закрытым.

– Привет, Мия. Как ты себя чувствуешь? – спросил он официально, огибая мамин стул.

Я снова поморщилась при упоминании этого имени, только на сей раз это заметили. Мама с папой неуверенно переглянулись.

В животе начали извиваться змеи ужаса.

Они знают.

Я чокнутая.

Я закрыла глаза, мечтая отгородиться от всего мира. Хорошо бы заснуть. Моя новая реальность оказалась не проще той, из которой я только что сбежала.

Вновь открыв глаза, я встретила папин пристальный взгляд. Он не протянул руки, и я испытала облегчение. Его гранитное лицо читать было труднее.

– Со мной все в порядке, – соврала я.

Снаружи мне было не больно, но между бомбой доктора Маршалл, мамиными слезами и пронзающими словами о Матушке внутренности мои представляли собой спутанную кашу.

– Можете рассказать мне, что случилось? – попросила я.

Мама замотала головой, но папа остановил ее, положив ей руку на плечо.

– Она заслуживает узнать правду от нас. По телику только об этом и говорят, и вообще, детектив Ньютон ее уже допросил. – Он говорил так, словно меня тут не было, но суть его слов я уловила. Матушка в беде – ее поймали?

– Мия не сможет справиться с этим после того, что случилось сегодня днем. – Мамин голос поднялся на октаву выше. – Нельзя на нее давить.

– Она имеет право знать, – отрезал папа.

По комнате растекалось тяжелое напряжение.

Мама снова запротестовала, но я перебила ее.

– Мне надо знать.

Она обмякла на стуле, словно мои слова выпустили из нее воздух.

Папа начал бесстрастным тоном, излагая то, что они сами знали о моем похищении. В августе 2007 года среди бела дня Джуди Лоусон забрала меня с газона у нас перед домом. Мне было шесть лет. Мама с папой вовсе не отказывались от меня, как мне внушили. По словам папы, они сделали все для моих поисков. Они работали с ФБР и даже нанимали частных детективов, когда власти сдались и отказались от поисков.

По иронии судьбы оказалось, что дом Матушки – дом Джуди – располагался меньше чем в четырех милях от нашего. Учитывая, сколько времени я провела в изолированном подвале, он с тем же успехом мог находиться по ту сторону океана. В день моего побега помощник шерифа, проживавший через два дома от Джуди, был на улице и наблюдал, как его дети катаются на велосипедах, полученных в то утро на Рождество, когда я выбежала из дома Джуди прямо на середину улицы. Это он вызвал «Скорую», когда увидел мои шрамы и свежие синяки. Джуди пыталась под шумок скрыться, но он задержал ее прежде, чем ей удалось бежать.

Пока передо мной открывались все подробности, я сидела в безмолвном шоке. Где-то на середине папиного рассказа мама утешающе взяла меня за руку. Мне пришлось бороться с порывом отнять руку, не хотелось ее обижать. Я понимала, что она счастлива обрести меня снова, но я ее не знала. Я не знала никого из них.

Мама сжала мою ладонь.

– Как насчет компании? – спросила она, когда папа закончил. – Джейкобу не терпится увидеть тебя, но мы хотели сначала поговорить с тобой. Его, думаю, уже мустангом не удержишь, – добавила она.

Джейкоб?

Джейкоб здесь?

Я боялась спрашивать про него. Боялась, что он окажется не реальнее Леи.

– Да, конечно, я хочу его видеть.

Папа отошел от меня и открыл дверь. Нерешительно вошел Джейкоб. Он оказался не таким, каким я его себе представляла. Он был больше и шире в плечах, чем папа, и волосы у него были длинные. Почти до воротника, словно взбитые ветром. Он направился к моей кровати, и я невольно стала отодвигаться. Это был не мой Джейкоб. Стоявший передо мной человек был практически незнакомцем. Я разглядывала его лицо в поисках мальчишеских черт, которые помнила с тех давних пор. Десять лет стертых воспоминаний заставляли меня начинать с нуля. В этом затвердевшем лице я ничего не помнила, пока оно не расплылось в неторопливой улыбке. И тогда я увидела это. Изгиб губ. Призрачно, но знакомо.

– Как дела, Мия? – спросил он, протягивая руку, чтобы взъерошить мне волосы, как делал в детстве, – еще один жест, который я помнила.

Уголки моих губ растянулись в нерешительной улыбке.

– Джейкоб, – выдохнула я, удивив всех восторженным смехом, когда он стиснул меня в железных объятиях.

Я слышала, как мама наказывает ему быть со мной поосторожнее, но я зарылась в его объятия. Я не помнила, когда в последний раз меня обнимали с таким сочувствием. Я словно попала домой.

Под настоянием мамы он отстранился.

– Прости. Я тебе больно не сделал? – спросил он озабоченно, плюхаясь на мою кровать.

Мама с папой переглянулись, но ни один не заставил его встать. Я была рада. Джейкоба я знала. Он был частью другой жизни.

– Ты не сделал мне больно. Я забыла, каково это, когда тебя так обнимают, – сказала я, не особенно задумываясь о словах.

Спохватилась, только увидев, как поморщился папа и как отвела глаза мама. Даже Джейкоб был явно потрясен.

– Простите, я не хочу говорить о Ма… о Джуди, если вы не хотите, чтобы я говорила, – тихо поправилась я.

Мама бросилась ко мне. Глаза у нее снова блестели от непролитых слез, но она сохранила самообладание. К моему облегчению.

– Милая, мы хотим, чтобы ты разговаривала с нами. Можешь рассказывать нам все что угодно. И хорошее, и плохое. – Она сглотнула комок на последнем слове и обняла меня.

Ее объятие было нежнее, чем у Джейкоба, но такое же теплое. Первой моей реакцией был ступор, но она не отпускала, и спустя мгновение я расслабилась и прижалась к ней. Объятия были такими знакомыми, что у меня у самой глаза намокли. Один лишь ее запах внезапно пробудил в моем сознании давно забытые картинки. Зарывшись носом ей в шею, я пыталась распознать запах. Это было на улице. И тут я вспомнила. Мама любила сажать цветы в саду. Это и был ее запах – запах травы, земли, игры на солнце. Солнце, которое не было мне врагом. Джуди отобрала его у меня.