Книга Vояж в Бездну, страница 50 – Евгения Бойко

Нет! Только не это… Как ему удалось пройти через защиту?

– Не подходи, – я коченеющими пальцами сжала распятие и вытянула его перед собой, на что вампир лишь покачал головой и взялся за него поверх моей руки, а потом коснулся цепочки. – Как?! – потрясенно выдохнула я.

Вампир тонко улыбнулся одному ему известным мыслям.

– Я больше не боюсь серебра. Не забывай, этот мир – мой мир – и здесь я силен как нигде. Неужели забыла? – он отбросил крест в сторону и глаза на мгновение ставшие, такими как прежде, приобрели безумное выражение. – Нравлюсь я тебе таким, а Мари? – Алекс провел пальцем по моей щеке, заставив нервно вздрогнуть и задержать дыхание. – Нравлюсь? – его губы почти коснулись моих, и я ощутила желание почувствовать поцелуй и пережила странную радость оттого, что он был жив.

– И что ничего нельзя исправить? – пересохшими губами тихо, почти неслышно спросила я. Но он услышал и ответил после минутной паузы показавшейся мне вечностью:

– Можно. Если ты позволишь мне выпить глоток твоей крови.

– Значит, ты за этим пришел? Для того чтобы выпить меня?

Я почти ожидала слов "А для чего еще?" но они все не звучали.

– Я… я не знаю, – наконец растерянно ответил он, но тут же до боли вцепился мне в плечи и заставил посмотреть себе в глаза. – Не досуха. Один глоток. Надеюсь, ты улавливаешь разницу.

Я закрыла глаза и мысленно усмехнулась. Будто у меня есть выбор! Вампир пребывающей в своих владениях едва ли станет ждать моего разрешения, если ему и крест уже нипочем.

– Пей, – я откинула волосы с шеи и отвернулась, ожидая, что он тут же вцепиться в горло. Он, конечно же, лжет… пусть ему необходимо разрешение (для чего кстати?) только вряд ли он остановиться после одно глотка.

Но Алекс не торопился. Одна рука мягко легла на затылок, а вторая обвилась вокруг талии, прижимая меня к его сильному телу. Легкий поцелуй, от которого подкосились ноги и вспышка боли угасшей так же быстро, как и появилась. Сердце не успело сделать и одного биения, как вампир прекратил свой смертельно опасный поцелуй.

– Надеюсь, я не стану после этого вампиром.

– Не станешь, – со стоном выдохнул Алекс, закатывая к небу меняющие цвет глаза.

"Неужели от крови вампиры ловят кайф?" – совершенно не к месту подумал я.

– Отнюдь. Ощущения примерно такие, как если бы в вены влили расплавленное серебро. – Тяжело дыша, сказал вампир, и я на некоторое время потеряла дар речи.

– Ты читаешь мои мысли!

– Через несколько минут это пройдет, – он не спешил отстраняться или оправдываться. – А вот почувствовать где ты находишься, я теперь смогу всегда.

– Чертов обманщик! – я попыталась оттолкнуть Алекса, но тот прижал меня к себе еще крепче и зарылся пальцами в волосы. Сердце невольно забилось чаще.

– Я не могу жить без тебя Мари… – прошептал он, и я могла бы поклясться, что Алекс сейчас улыбается. – Я люблю тебя. Я не хочу даже пытаться жить без тебя – это невозможно. И мне не нужно слышать твой ответ – я и так его знаю. Теперь уже точно. Что бы ты там ни говорила.

– Знаешь?..

Алекс улыбнулся, вызвав новую волну мурашек и сжав мою руку, положил ее себе на грудь.

– Часто ли у вампиров бьется сердце?

Сердце действительно билось – то самое сердце, что я хотела пронзить кинжалом. Раскаяние нахлынуло с новой силой. Подло бить в спину. Низко вымещать злобу на том кто тебя любит и безропотно принимает удары. Едва ли он не мог уклониться. С присущей вампирам легкостью он мог бы вонзить клинок в мое сердце, прежде чем я сообразила, что произошло. Да он не идеален, допускает ошибки и говорит глупости…

– Алекс! – я прижалась к нему всем телом и зарыдала так, как никогда в жизни. Умом я понимала, что нелогично любить своего убийцу и мучителя, но душа отказывалась верить голосу разума.

– Не плачь… – он губами осушал мои слезы, едва касаясь кожи, а потом легко, будто весила я не больше перышка, поднял меня в воздух. Сцепляя ноги за его спиной, я крепко обвила шею вампира и, наконец, почувствовала долгожданный поцелуй, лишающий последних крупиц сомнения.

– Мари… – его жаркий выдох слился с моим вдохом и прижатая к шершавой коре исполинского дуба, я почти не верила в то, что еще минут двадцать назад считала Алекса мертвым. Его руки заставляли меня плавиться, будто была я из воска, а не плоти. Вместе с поцелуями они разжигали во мне испепеляющее пламя, загасить которое не смог бы даже всемирный потоп.

– Лекс прошу тебя…- невыносимое тянущее ощущение сводило меня с ума. Одна рука скользнула вниз к пряжке его ремня. "А он желает меня так же сильно как я его" – кометой пронеслась шальная мысль.

Желание… томление больше души, чем тела, потребность слиться с недостающей половиной и вновь стать цельной.

– Мари! – звериное рычание сладкой негой отозвалось в теле, чтобы после смениться резкой болью, когда он одним рывком сделал меня своей.

Удивление на миг сменило калейдоскоп штормовых эмоций грозящих накрыть меня с головой.

– …О! – я стонала, до крови впиваясь ногтями ему в плечи. Боль уступила место такому сумасшедшему наслаждению, что сдерживаться и мыслить стало невозможно. Я могла только задыхаться, глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба и не слышать ничего кроме бешеного ритма грозящего в каждую секунду достигнуть апогея и лишить меня разума. Сотни звезд отразились в расширенных зрачках вампира, когда мы одновременно достигли пика, а ощущение его во мне стало почти невыносимым.

– Люблю тебя…- в унисон прошептали мы, и вампир осторожно опустился на землю.

Его рука скользнула вдоль позвоночника, заставив меня выгнуться и прикусить губу. Я с трудом сдержала довольное мурчание, чувствуя себя сытой кошкой разомлевшей на солнышке.

Мне никогда не было так хорошо.

– Как сладко, – прошептала я, когда ко мне вернулась способность говорить, а не только стонать и извиваться от того счастья что он дарил мне. Моя голова покоилась на его груди и, слыша равномерное биение сердца, я чувствовала себя самой счастливой во всей вселенной.

– Да, – он перевернулся и накрыл меня собой.

– Знаешь, мне кажется, что я действительно тебя люблю. Представляешь? – я заглянула в бездонные глаза Лекса.

– Что тебя удивляет? – улыбнулся он. – Мы не первые кто любит.

– Да, но… Между нами слишком много но! И мы причинили друг другу столько боли…

– Весь мир – боль, – медленно произнес вампир, – а любовь у нас была и раньше. Просто мы были слишком горды, чтобы ее увидеть и понять. Зато теперь знаем, что она настоящая, что выдержит не только счастье, но и грозы. Ведь так?

– Так, – согласилась я. – И все равно чудно. Мы такие разные! Будто из разных вселенных.

Алекс снова улыбнулся и процитировал одного из моих любимых поэтов – Владимира Праслова: