Онлайн книга «Однажды в Америке»
|
– Давай, сварим кофе, – сказал я, – кстати, ты всегда так рано просыпаешься? – Нет. Просто сошла с ума от смены часовых поясов. – Я тоже сошел с ума. Она фыркнула: – Не прикидывайся. Я для тебя еще одна победа. – Это не так. Она вдруг посмотрела на меня прямо и честно: – Правда? Я не отвел взгляда: – Да. Молчание прервал телефонный звонок. – Это мой… Алана пошла за трубкой, а я… Я, наверное, не смогу уже жить как обычные люди: наслаждаться чашкой кофе утром или почти что ночью, женщиной, видом огромного города из окон. – На… на… майн нахин самджи… И слышу я хорошо… – Проблемы? – А? – Ты выглядишь, как будто у тебя кто-то умер… – О, нет… Алана посмотрела на часы. Я примирительно поднял руки. – Намек понял. Она смутилась. – Нет, ты не так все понял… Неловкое молчание прервала она. – Душ принять не хочешь? На улице я оказался лишь в полвосьмого утра. Нью-Йорк никогда не спит, но мне больше нравится именно это время – с шести примерно до восьми утра, когда встает солнце и еще не началось нашествие леммингов. Из-под крышек люков пробиваются струйки пара, мусорщики на ходу забрасывают пакеты в медленно идущий мусоровоз [20], полицейские ночной смены пьют свой кофе. Надо бы и мне выпить… – Доброго утра, офицер… Чернокожая полицейская сверкнула улыбкой: – И вам доброе утро, сэр… Ну, вот. А говорят, Америка превращается в полицейское государство – просто надо к людям с добром, и они к тебе потянутся. Сказать? Нет, не скажу. «Мерседес» стоит на месте, хорошо, что парковочную квитанцию не подсунули. Поеду-ка я отсюда по-хорошему… А насчет Аланы… не знаю я ничего и знать не хочу. Язык, на котором она сейчас по телефону отвечала, – это не что иное, как урду, распространенный в Пакистане, а теперь и в арабских странах, группа индо-иранских языков. И пыль, которая на ноутбуке немного осталась – немного, но осталась, – это та самая, мелкая афганская пыль-песок. Так что действительно пойду-ка я отсюда. Счастливо оставаться, леди, вместе со всем, что вы задумали… США, Вашингтон ДС Пенсильвания-авеню 1600 Белый дом 11 августа 2019 года Конечно, я об этом не знал, но нелегкая ночка выдалась не только у меня, но и еще у многих людей. Причем мои проблемы были несравнимы с их проблемами… Они сидели друг напротив друга – два бойца. Два опытных бойца, каждый из которых многое прошел на поле брани – каким бы оно ни было. Один из них был опытным бойцом в сфере бизнеса, второй – опытным бойцом в сфере политтехнологий. Четыре года назад один из них сделал другого президентом Соединенных Штатов Америки. – Господи… просто поверить в это не могу. Президент США отхлебнул кофе. Папка лежала на столе, он начал ее читать и не смог закончить. – Но это так. Господи… год до перевыборов. И такое дерьмо… – С этим можно что-то сделать? – Нет. Президент сверкнул глазами на своего невозмутимого советника. – Черт, ты всегда бываешь прав? – Всегда. Президент смирился. В конце концов, это никогда не был его человек – он принял его в качестве вице-президента как уступку партии. Которая тоже не была его партией. Один маленький нюанс: когда его вице-президент был конгрессменом, из девяноста законопроектов, которые он подготовил и внес на рассмотрение, – не прошел ни один. Просто потрясающая неэффективность. Если бы он так вел дела… – Что будем делать? – Есть две стратегии… … – Первая – все отрицать. Вторая – пройти через огонь. – Что такое «пройти через огонь»? – Начать скандал самим, не дожидаясь, пока его начнут другие. – Не понял? – Уволить этого придурка. С публичным скандалом. – Смерти моей хочешь? Серый кардинал Белого дома прошел к кофейнику, налил себе кофе. Только усевшись и хорошо отхлебнув из чашки, ответил: – Видишь ли, Дон. Все это дерьмище все равно всплывет. Мы не сможем удержать информацию. Да и… какой смысл идти на перевыборы, зная, что у противников может быть такая бомба? Ты знаешь избирателя-республиканца – он консервативен и никогда такого не поймет: – Может, пойдем на сей раз от демократов? Они поймут. – Не смешно. Так вот, избиратели не поймут, но если ты проявишь твердость и сам избавишься от этого мудака – ты предстанешь защитником моральных ценностей. Ты ничего не знал, но как только узнал… – Партия взбесится. – Пусть бесится. Они не посмеют его защищать… Президент усмехнулся: – Защитник моральных ценностей… Звучит, а? Президент США в жизни особо моральных ценностей не придерживался. Но что бы о нем ни говорили, он любил совершеннолетних женщин и был многодетным отцом. – Мне с ним поговорить или вы? – Давай, ты. Я этого говнюка больше видеть не хочу. – Понял. – Кандидаты у тебя есть? … – Я так понимаю, это тот, о ком я думаю? – Да, именно он. – Дерьмо. – Да, но за ним стоят те, кто нам нужен. Президент США встал, обернулся к окну. Овальный кабинет был совсем маленьким, тот, кто сюда попадает впервые, всегда удивляется – даже не пройтись. За окном была ночь. У ограды Белого дома стояли палатки протестующих. Президент не знал, против чего протестуют эти люди, но те люди думали, что протестуют против чего-то очень важного. Президентство вымотало его. Он всегда принимал решение сам, но, оказавшись здесь, он понял, что находится в центре змеиного клубка и лучше ничего не делать, чтобы не разбудить этих змей. Когда он боролся за это кресло – он думал, что сможет что-то кардинально изменить. Сейчас он опасался, как бы это кресло не изменило его самого. |