Книга Капля крови и море любви, страница 13 – Ясмина Сапфир

Я разлепила свинцовые веки – Вира смотрела сейчас почти как брат. Так, что прервать наш зрительный контакт казалось почти преступлением.

И без того длинное лицо барменши осунулось, желваки все еще бешено двигались, щеки резко втянунулись.

– В общем… Она сильно болела. Что-то с легкими… Необратимое для нашей медицины. Болела с рождения, но где-то годам к тридцати резко сдала, умирала на глазах. Задыхалась, не могла ходить, едва говорила. А врачи только разводили руками. Говорили – так и должно было быть. Естественное течение болезни… Ничего не сделаешь. Финальная стадия, последняя… В отчаянии мы с Миртой обратились к Хейле. И та… продала свой эликсир из крови лемов и велфов. Лемы не страдают ничем подобным недугу Мирты. Только тем, чем можно заразиться. Генетические болезни, всяческие нехорошие изменения в органах их не берут. Велфов поражают генетические недуги и, очень редко, отказывают органы. Зато они не подвержены всяким там инфекциям. Обе расы очень медленно стареют и восстанавливаются после травм за считанные часы. В общем, Хейла сочла, что такой микс полностью излечит Мирту. Конечно добавила туда еще какие-то снадобья, травы…

Вира замолчала, залпом осушила кружку чая, встала, плеснула себе еще и подлила мне. Она действовала быстро, как и ночью, в баре, но как-то более резко, нервно, что ли…

Наконец, Вира снова села рядом, выдохнула и закончила:

– Вначале все было хорошо. Мирта поправилась. Но затем легкие ее снова начали разлагаться, еще быстрее, чем прежде. Она впала в кому… и очнулась через полгода. Легкие восстановились опять. Мирта живет между комами уже больше десяти лет. И никакие другие лекарства, обследования, чудо эликсиры Хейлы ей уже не помогают…

Вира замолчала снова, допила чай, налила и одним глотком осушила еще чашку. Кивнула мне, но я больше не хотела пить.

– Прости, – вдруг совсем мягко сказала Вира. – Это все не твои проблемы. Хочешь есть?

После двух кружек чая и половины громадной тарелки черешни, в меня уже вряд ли что-то влезло бы. Я помотала головой, Вира ловко загрузила посуду в посудомойку и предложила:

– Тогда, может, прогуляемся по городу? Покажу тебе его, за покупками сходим? А?

Я закивала и поторопилась уйти от скользкой темы.

– Слушай, а вот если я, к примеру, месяцы не трачу энергоденьги… Я, что же, вся покроюсь полосками? Как зебра? Или стану позолоченной?

Вира рассмеялась – звонко и облегченно.

– Да не-ет! Полоски идут только от кисти до локтя. Чем больше тебе приходит средств, тем ярче они становятся. Затем, если приходит еще, они просто-напросто не исчезают после покупок. По сути это твоя энергия… Ее можно копить сколько хочешь.

– А украсть энергоденьги можно? Ну, например меня поймает кто-то и заставит снять месячную зарплату? Или вообще отрубит руку и пойдет снимать сам?

Вира удивленно приподняла брови.

– Вот это у тебя фантазии! Нет, только сам владелец, полностью добровольно может расстаться с деньгами. Любое принуждение отразится на ауре, и оплата не пройдет. Тоже самое, если рука пережата, заболела – все, ничего не купишь. У нас даже казусы случались поначалу. Ну когда только ввели энергоденьги, вместо всех этих монет, бумажек. Человек сломал платежную руку… и все… ничего приобрести не может. Но создатели энергоденег объяснили, что в этом случае, собственной волей можно перекинуть средства на другую руку, ногу или еще куда-то. Полоски – это вроде обозначения твоей платежеспособности, не более. Настоящие деньги, средства, суди, как хочешь – в твоей энергетике. И никто другой не может их ни отнять, ни использовать, ни заставить тебя отдать против воли… Как-то так. Поэтому воруют у нас исключительно вещи. От этого не застраховаться.

Барменша метнулась в спальню и уже оттуда добавила:

– Погоди пару минуток. Я только соберусь.

В устах Виры пара минуток означала не быстро, а именно те самые две минуты.

Как только черные треугольные ходики, прямо как у меня во всех комнатах, отсчитали указанное время, Вира влетела на кухню.

Волосы собраны в аккуратный пучок, на лице немного косметики, вместо синих трико и белой футболки – кожаный корсет, кожаные штаны и сапоги тоже кожаные. Совсем как вчера ночью.

– Идем! – она пристукнула серебристой металлической шпилькой по полу и махнула рукой.

Я послушно встала, и мы вышли в коридор.

Я думала, выйдем через зал ночного клуба. Но вместо этого мы свернули в другую сторону и отправились к синему тупику.

Стоило приблизиться, стена словно бы растворилась в воздухе, открыв небольшую лесенку. Ступеней десять, не больше, уходили вниз и упирались в шершавую бирюзовую дверь с надписью «Черный ход».

Вира распахнула ее, и мы покинули здание.

Я думала, днем оно не мерцает. Но небоскреб вспыхивал и погасал в точности, как и вчера ночью. Только клубная вывеска не светилась, и буквы казались уже не ярко-морковными, скорее бордовыми.

Зеленые, синие и голубые здания, испещренные тонкими черными прожилками или без них, на солнце бликовали не меньше, чем при ночном освещении.

Небо выглядело не столько лазурным или голубым, сколько очень светло-фиолетовым.

Далекие облачка несколькими рваными клочками ваты собрались у горизонта. В воздухе пахло тостами и прогретым камнем зданий. Прохожие то и дело обдавали нас с Вирой парфюмерными ароматами.

Мостовая закончилась резко – ее сменил зеленый асфальт – полупрозрачный, с изумрудными прожилками.

По улицам сновал народ. Кто-то гулял, кто-то спешил по делам. И я вдруг ощутила себя частью этого города, этого мира. Так странно… Прожить столько лет в другом измерении и вдруг почувствовать себя полноценным жителем волшебного, еще малопонятного мира-кармана, населенного диковинными существами.

Кукольно-красивые лемы в одеждах из тонких, струящихся тканей, приглушенных или на удивление чистых оттенков, вышагивали плавно, пружинисто, как танцоры. Мощные коты демонстрировали поразительную для их размеров и веса текучесть жестов, гибкость и грацию.

Невозмутимые велфы двигались бесшумно, будто не касаясь ногами земли. А временами перемещались с места на место внезапно, резко, едва уловимо взглядом.

Солнца они не боялись, носили серебряные украшения и явно прекрасно относились к дереву. Но все равно чем-то неуловимо напоминали вампиров из фантастических книг моего мира.

Цветом кожи – бледным, порой даже с нездоровым, зеленоватым оттенком, клыками, хотя у велфов их было не четыре, как у нежити, а целых восемь.

И, пожалуй, полным внешним безразличием ко всему вокруг.

Но людей по пути все равно попадалось несравнимо больше. Не такие правильные, как лемы, не такие мускулистые и грациозные, как коты, не такие необычные, приметные, как велфы, они все же не выглядели серой массой.