Онлайн книга «Шесть тонн ванильного мороженого»
|
У меня было смутное представление о ее работе. Из конторы она приносила какие-то толстые папки с кучей бумаг, ей звонили даже по воскресеньям. Разговоры велись долгие и непонятные. Почему мы выбрали Вермонт, я не помню. Наверное, Мэлори так решила. За семь лет я приучил себя не спорить по пустякам – Вермонт так Вермонт. Дорога резко пошла вверх, Свенсон воткнула третью и утопила газ. Машину занесло, потом колеса снова попали в колею. Колея была разбитая, нас болтало. Слюнявый мяч катался по сиденью, со стуком ударяясь в дверь. Я смахнул его на пол. – В горах дороги еще не растаяли, они тут грунтовые, – объясняла Свенсон. – За зиму их раздолбили, да еще наледь… – А асфальт? – спросила Мэлори. – Не-е, асфальт нельзя, – засмеялась Свенсон. – Слишком дорого. И непрактично – представляете, всю эту механику, все эти катки тащить наверх? Я вырос в Москве и знал, как выглядит асфальтированная дорога после хорошей зимы. – А так… – Свенсон притормозила перед лужей. – А так грейдер пройдет, разровняет, и будет дорожка не хуже новой. Первый дом оказался мощным срубом с островерхой крышей, на крыльце стояли здоровенный мангал и горные лыжи лимонного цвета. Повозившись с замком, Свенсон распахнула дверь. – Они разводятся, – тихо сказала Свенсон. – Хозяева… Старательно пошаркали башмаками о коврик, зашли. Пол был из ладных широких досок, пол был хорош, а вот бревенчатые стены кто-то покрасил в персиковый цвет. Прихожая переходила в гостиную с камином из дикого черного камня и рогатым черепом на стене. И заканчивалась кухней. Над плитой висели медные котлы и сковородки. Еще какие-то индейские сувениры с перьями. Я сел за стол и уставился в окно. Мэлори и Свенсон поднялись на второй этаж и что-то там бодро обсуждали. Снег продолжал медленно падать. – Хэлен, – мы садились в машину, – может, мы сразу в третий дом поедем? Для экономии времени. Свенсон удивленно поглядела на меня. – А то как сказка братьев Гримм… – Нет, – не поворачиваясь, сказала моя жена. – Надо посмотреть все три. Я оказался прав – второй дом напоминал фанерную декорацию. Его только достроили, внутри воняло лаком и линолеумом. Из картонных стен торчали провода, хлипкие двери не закрывались. К третьему добирались долго. Свенсон пыталась развлечь нас вермонтскими байками – оказывается, именно тут обитали кровожадные могикане и ирокезы. Рыбой штата была форель, а деревом, разумеется, клен. Бабочкой штата – монарх. По производству кленового сиропа Вермонт уступал лишь Канаде. Мы приехали в самое неудачное время – «сезон палок» (деревья стоят голые, ветки торчат палками). Еще у них был «сезон грязи». Но это осенью. От обилия ненужной информации и унылой тряски я задремал. Проснулся от шума реки. Машина стояла. Свенсон и Мэлори были где-то рядом. – …совсем другое дело! – радостно долетел до меня голос Мэлори. – Ну и слава богу… – пробормотал я, вылезая из машины. Мрачный приземистый дом выглядывал из-за темных елок. За ним круто вверх уходил лесистый склон. Сбоку, совсем рядом с заброшенной террасой, гремела река. Неглубокая, шириной метров в семь, она весело неслась по камням, огибала березовый лесок и уносилась куда-то вниз. За березами я разглядел малиновую куртку Свенсон, она тыкала рукой в сторону дома, что-то объясняя Мэлори. Я пошел к ним, проваливаясь по щиколотку в мокрый снег. Грохот от реки стоял чудовищный. – Волшебное место! – крикнула мне Мэлори. – Волшебное! Я зевнул и потянулся. Только сейчас я заметил, что снегопад закончился. – Хэлен говорит, тут форель! – восторженно сказала Мэлори. – В реке! Свенсон, сложив руки на животе, весело подмигнула мне. – Внахлест умеете? – Только на блесну. – Я вздохнул и кивнул в сторону дома. – Ладно. Пошли смотреть. Мы пошли. Хотя и мне, и лисе Свенсон уже было ясно, что следующие четыре месяца я с Мэлори проведу именно здесь. Дом, кряжистый, из темного, некрашеного дерева, был похож на старую генеральскую дачу где-нибудь в Болшево или на Николиной Горе. Мы поднялись на скрипучую веранду, на перилах лежал сырой снег, сверху болталась гирлянда с мертвыми лампочками, оставшаяся от неизвестно какого праздника. У дверей ровной поленницей были сложены березовые чурки. Вошли в темный чулан, Хэлен пощелкала выключателем. Тихо ругнулась. Внутри пахло старым деревом. Хороший сухой дух. Мэлори потянула меня за руку. В большой комнате с высоким, как в церкви, потолком над длинным обеденным столом висел крюк. Стальной мясницкий крюк. Он крепился к толстой веревке, которая уходила вверх и там наматывалась на деревянный мельничный барабан. – Что это? – спросила Мэлори. – Это для лампы. Крюк. Или люстры. – Свенсон прищурилась. – Я бы сюда хрустальную люстру подвесила. Эклектика в малых дозах – замечательная вещь. – Нет. Колесо – это что? – Тут в прошлом веке была сахарная мельница, голландская семья держала. Из кленового сиропа делали сахар. Потом русло реки отступило, мельницу продали. – А кто купил? Кто сейчас хозяин дома? – История чуть запутанная… – Свенсон отвернулась. – Смотрите, какой камин замечательный! Камин действительно был замечательный, еще лучше два кресла перед ним. Я провел рукой по старой рыжеватой коже спинки. – Можно? – Конечно, садитесь! Я медленно опустился, кресло податливо приняло меня. Я откинул голову, представил огонь. В одной руке книга, в другой стакан, допустим, вина. Нет, лучше что-нибудь покрепче. – А что наверху? – спросила Мэлори. – Там две спальни, для детей. Или для гостей. У вас детей нет? – Нет, – ответили мы хором. – Ну тогда для гостей, – засмеялась Свенсон. – На втором этаже еще один кабинет, вроде мансарды. Окно прямо над рекой. Очень романтично. – Ты знаешь, а мне нравится! – Мэлори положила руку на мое плечо. – Ты что думаешь? Я неопределенно хмыкнул. – Хэлен, а что тут в округе, что рядом? – спросила Мэлори. – Город, деревня? Магазины, рестораны? – Я не очень этот район знаю, Южный Виндзор. Наша клиентура – горнолыжники, они снимают в Рутланде или под Миделберри. – Свенсон широко улыбнулась, сверкнула большими зубами. – Давайте бумаги оформлять! 2 Переход от зимы к весне произошел за три дня. За это время я умудрился пару раз застрять в ледяной каше местных дорог. Что, впрочем, неудивительно, поскольку мою машину сконструировали для немецких автобанов, а не для автокросса по пересеченной местности в экстремальных климатических условиях. Еще выяснилось, что ездить в нашей округе особо некуда. До ближайшего ресторана было полтора часа, до супермаркета почти два. Он находился в городе Виллингтон. |