Книга Снова любить..., страница 23 – Сара Оклер

Те обмениваются взглядами: точь-в-точь как голодные львы, которых пригласили в стадо зебр на обед, и чуть ли не подбегают к нашему покрывалу. Они представляются Уорреном и Тоддом (или Родом? Я мгновенно забываю имя второго парня). За тридцать секунд разговора мне становится понятно, чего они хотят от жизни.

Пить пиво. Знакомиться с девочками. Загорать.

И так по кругу.

С разрешения Фрэнки они раскладывают покрывало по соседству, устраиваясь, к счастью, с ее стороны. Тот, что поболтливее (Род, Тодд или как там его), кажется, вообще не может поддержать серьезный разговор и каждую минуту перескакивает с темы на тему. Выясняется, что он учится на первом курсе факультета морской биологии Калифорнийского университета в Беркли, а также искренне считает, что подружке из соседнего общежития незачем знать о его летних интрижках (сообщив об этом, Род-Тодд игриво подмигивает).

Парни и правда думают, будто девушки ведутся на подобную болтовню?

Фрэнки хихикает. Что ж, возможно, некоторые и ведутся.

Второй парень, Уоррен, вероятно, такой же шумный, но я притворяюсь спящей и не даю ему шанса проявить себя. Между тем, Фрэнки и Род-Тодд заливисто хохочут и обмениваются номерами телефонов.

– Ладно, дружище, – говорит вдруг Уоррен, до этого минут пятнадцать любовавшийся красотами океана, – я пошел. Увидимся.

Он встает, загораживая солнце, и я открываю глаза. Фрэнки коротко целует Рода-Тодда в губы (это не слишком похоже на настоящий поцелуй, но явно выходит за рамки приятельских отношений). Я могу представить себе подобное поведение в компании учеников по обмену, но с незнакомцем? Да еще таким недалеким! Нет, это выше моих сил.

– Фрэнк, кажется, твои родители идут.

– Намек понял, – тут же говорит Род-Тодд. – Позвони мне, красотка.

«Позвони мне, красотка»?! И за что мне такое наказание? А вот кое-кого, похоже, дешевые трюки не оставляют равнодушной.

Парни уходят, и Фрэнки внимательно оглядывает берег, очевидно, высматривая дядю Реда и тетю Джейн.

– Где они? – спрашивает она. – Анна, я никого не вижу.

– Наверное, показалось. Может, пойдем уже купаться?

Мне жарко и скучно, да и настроение стремительно портится.

– Итак, Анна, двоих вычеркиваем. Я смотрю, ты проигнорировала Уоррена.

– Фрэнк, да у него вся спина в прыщах.

И я еще молчу о том, что собеседник из этого Уоррена такой же интересный, как из засохшей водоросли.

– Ладно, – смеется Фрэнки. – Но я все равно буду считать это за двойное свидание. Эти двое плюс те, около кафе-мороженого, которых мы встретили вчера… Итого, четверо из двадцати.

– Вчерашние не считаются, – говорю я.

– Поверь мне, если бы не родители, все бы получилось. – Она достает из сумки камеру и снимает мое лицо крупным планом. – Итак, мисс Райли, считаете ли вы испытуемых A и B подходящими участниками для эксперимента «Двадцать свиданий» на основании правил, установленных в положении о лучших летних каникулах на свете?

Я хмурюсь, тут же принимая серьезный вид.

– Тщательно рассмотрев исходные данные, предлагаю достойный компромисс. Вчерашние испытуемые, встреченные у кафе-мороженого и заявившие исключительно об унылых платонических намерениях, считаются за одного участника эксперимента.

Фрэнки соглашается, показывает в камеру три пальца, а затем направляет объектив на себя.

– Троих вычеркиваем. Остается семнадцать. Для одного дня неплохо.

Я закатываю глаза, развязываю парео и поворачиваюсь к океану. У меня нет никакого желания общаться с парнями, которые пренебрегают правилами личной гигиены, не умеют поддержать разговор и обладают исключительно низким уровнем интеллекта. Если оставшиеся семнадцать свиданий будут проходить в том же ключе, я готова отказаться от нашего плана прямо сейчас.

– Пожалуйста, пойдем купаться, – прошу я.

– Ну ладно. – Фрэнки прячет камеру в сумку и вместе со мной заходит в океан, хихикая и брызгаясь.

Что ж, здесь и правда нет акул. Мы останавливаемся, как только вода доходит по плечи, и прыгаем по волнам обратно до берега. Соль щиплет глаза, стягивает кожу. Все именно так, как писал в открытках Мэтт.

«Анна, вкус воды больше всего напоминает картофельные чипсы. И в то же время он не похож ни на что».

Мы плаваем два часа, не пропуская ни одной волны.

– Может, пообедаем? – наконец предлагает Фрэнки. – Умираю от голода.

Мы убираем покрывало, подхватываем сумки и идем в сторону закусочных неподалеку от дома. Там продают хот-доги и картошку фри. Едва мы заканчиваем обедать, как на скамейку за столиком, прямо рядом со мной, усаживается престарелый Казанова, который нам обеим годится в отцы.

– Девочки, могу я угостить вас молочным коктейлем? Или хотите еще картошки?

Я чувствую на плече его дыхание, отдающее прокисшим молоком.

– Конечно, – тут же соглашается Фрэнки, – я буду шоколадный коктейль.

Мужчина улыбается:

– А ты, милашка?

– Спасибо, не хочу, – отвечаю я и пинаю Фрэнки под столом.

Одна мысль о том, что этот молодящийся педофил останется за нашим столиком еще хоть на минуту, приводит меня в ужас.

– Ну конечно, хочешь. Я возьму тебе вишневый, ладно?

Фрэнки отвечает за меня:

– Вишневый – ее любимый.

Мужчина подмигивает нам и встает в очередь за коктейлями.

– Фрэнки, быстро собирай вещи и пошли отсюда, – говорю я.

– Нет уж, мне впервые за этот год весело.

– Но он старый!

– А как же бесплатные коктейли?

Просто потрясающая логика.

– И что он потребует взамен? – спрашиваю я.

– Да успокойся уже, мамочка.

Мне не удается убедить Фрэнки сбежать, и престарелый Казанова возвращается. Он передает подруге коктейль, касаясь пальцами ее руки, неприлично долго пялится на ее грудь и только потом возвращается на место рядом со мной.

Я снова чувствую кожей его кислое дыхание. Нас спасает женщина средних лет в ярко-розовом платье на бретелях.

– Гарольд, что ты, черт возьми, творишь? – подойдя к столику, вопрошает она хриплым голосом, бросает недокуренную сигарету на песок и тушит подошвой шлепанца. Обвисшая загорелая кожа на ее руках возмущенно колышется. – Марша уже ждет нас в машине.

– Иду, дорогая. – Повернувшись к нам, престарелый Казанова демонстративно закатывает глаза и неуклюже выбирается из-за стола. – Наслаждайтесь коктейлями, вишенки… то есть девочки.

После этого супруга хватает мистера Гарольда за руку и, непрерывно ругаясь, ведет к машине.