Онлайн книга «Свадьбы не будет»
|
– Если Кристи умрет, я тоже сдохну, – убежденно заявил Артур. И бережно тронул машину с места. Дима подождал, пока тормозные огни исчезнут за поворотом. С облегчением выдохнул. Поспешил к аварийному джипу. – Куда ты делся? – с новой силой заскулил Глеб. – Вытащи меня отсюда! Полуянов открыл багажник. Клычко-Желяев оказался ответственным человеком – тут имелась и аптечка, и большая сумка с инструментами, и даже лопата. Вытаскивать пострадавших со сдавлениями, Дима знал, тоже целая наука. Он подцепил монтировкой, разблокировал дверь. Глеб дернулся было к свободе, но мигом исказился лицом, прохрипел: – Ногу… вытащить не могу. Дима включил телефонный фонарик, с огромным трудом сдвинул сработавшую подушку безопасности, нырнул в салон. Внутренняя обшивка двери от удара треснула, и конечность осветителя каким-то невероятным образом попала в щель с острыми краями. Неприятно, но куда лучше, чем застрять в покореженном металле. За несколько ударов монтировкой Дима освободил страдальца. Тот попытался вылезти, но застонал ещё громче. – Чего? – Хрен знает. Больно очень! Капризный младенчик. Себя любит, на остальных плевать. Бог, видно, увидел. Остановил. Не позволил гаденышу доехать и заразить весь город. Помогать Глебу вылезать Дима не стал. Устало сел рядом с пострадавшим джипом. Куртку он положил под голову Кристине, но холодно не было. Наоборот, что-то вроде благости снизошло. И гордости: он все урегулировал. Эпидемии в Грибовске не будет. «А я сам? А Надька?» Прислушался к организму. Работает как часы. Только руки слегка подрагивают. «Но если у Нади будет лицо, как у Петельской?» Дима вздрогнул. Будем надеяться – Всевышний не допустит. * * * По тому, сколь аккуратно и неуверенно тащился «уазик», можно было сразу догадаться: за рулем девушка. Глеб наконец выбрался из машины. Стоял на четвереньках. Охал. Матерился. Жаловался: – Нога как в огне. Полуянов подошел, взглянул мельком: всего лишь ссадина. Большая по площади, но совсем не глубокая. А вот сыпь на лице осветителя ярко пунцовела даже в бледном свете луны. Спасительницы наконец припарковались. Выскочили из машины, Надя первым делом кинулась к Диме, обняла, выдохнула счастливо: – Живой! Он тревожно всмотрелся в лицо подруги. Ясные влюбленные глаза. Легкий румянец. – Ты не болеешь? – уточнил. – Пока все хорошо. – У нас и будет все хорошо. Подошла Алла, вздохнула: – А меня зацепило, похоже. Спину тянет. Суставы ломит. – Хватит трепаться! – взвыл Глеб. – Везите меня к врачам быстро! Полуянов повернулся к нему спиной. Отвел девушек, кратко объяснил, что случилось. – Бедный Артур! – вздохнула сердобольная Митрофанова. – Бедная я, – буркнула Алла. В сердцах добавила: – Вот чего меня сюда понесло? Так и умру фальшивой невестой. – Ты не умрешь, – заверил Дима. – А до меня наконец дошло! – триумфально произнесла Надя. – Что? – Почему вне конкурса прошли только две пары. Мы и Алла с Толиком. – Ну? – Ты до сих пор не понял, что нас объединяет? – Бли-ин, – выдохнул Дима. В стремительном течении событий он действительно не обратил внимания на очевидное. В окружении обеих пар имелись те, кто был связан с черной оспой. – То есть меня взяли, – произнес задумчиво, – не ради статей в «Молодежных вестях», а потому что мама когда-то в инфекционке работала?! А Толика – потому что его невеста ездила в эту экспедицию?! Но про меня ведь – все вранье. Постановка. – Вот ее и использовали – на разогрев настоящей темы, – усмехнулась Надя. – Понял, господин журналист? Похоже, здесь целый заговор. Одна большая красивая история. Которую готовили старательно и долго. – Митрофанова! Ты чрезвычайно мудра. – Послушайте, ребята, – вмешалась Алла. – Мне холодно. Глеб скулит. Поехали обратно, а? Потом поговорите. * * * Тратить время на сон Артем не мог и сейчас, в три часа утра. Хотя отчаянно клевал носом. Громкая музыка, крепкий кофе, бодрящий холод из открытого окна – не помогало больше ничего. Только прыжки на буграх-ямах и не давали окончательно съехать в царство Морфея. Еще и пейзаж тоскливый – ни огонька, ни единой встречной машины, бесконечный, лысенький, темно-серый лес. И вдруг на обочине увидал махину. Сначала спросонья показалось – это большой черный слон. Отчаянно заморгал, пригляделся, увидел: на боку лежит громадина-джип, стекла выбиты, в салоне белеют сработавшие подушки безопасности. Артем затормозил. По тишине кругом сразу понял: помогать здесь некому. Схватил с пассажирского сиденья фотоаппарат. Обошел автомобиль, быстро нащелкал серию снимков. Сел за руль, погнал дальше. По пути ломал голову: что случилось с теми, кто был в машине? И что ждет его самого в зловещей деревне Селютино? Пока спешно собирался, безостановочно гнал, план сделать эксклюзив из эпицентра катастрофы представлялся логичным и стройным. Однако сейчас, когда голова отчаянно болела, Артем начал думать о предметах бренных. Лайки с перепостами – это, конечно, гуд. Но не слишком ли дорогая цена за репутацию бесстрашного парня? Он малодушно подумал: «Может, назад?» И мигом себя окоротил: «Ерунда. Сейчас антибиотики какого-то немыслимого по счету поколения. Оспа перед ними ничто. А блог мой на вершину мирового топа взлетит». Но если бы на подъезде к Селютину его остановил военный кордон, не расстроился бы. И обходными путями прорываться к деревне не стал. * * * Клычко-Желяев отлично знал: операторы редко вникают в суть того, что снимают. У них в голове другое: чтобы картинка красивая, брак не проскочил. А о чем там на площадке говорят, их вообще не волнует. Особенно хороши те, кто в горячих точках побывал. Тем вбили накрепко: пусть убивают, все равно обязан снимать. Когда набирал команду, на зарплату операторам не скупился, пригласил самых лучших. Поэтому, хотя и произошел сегодня на площадке явный форс-мажор – паника, ведущая бросилась прочь, – съемки продолжались. Как только он сам взял в руки микрофон, операторы спокойно взяли в кадр и его. Так что материал на спецвыпуск все равно имелся. Правда, монтировать оказалось некому. Едва съемочная группа осознала, что имеет дело не с постановкой, а с реальной угрозой, коллектив охватила настоящая истерия. К продюсеру беспрерывно ломились, дергали, требовали. Врачей. Немедленной эвакуации. Сказать, что это неправда. |