Онлайн книга «Это слово – Убийство»
Вход находился за углом, на улице, ведущей к Оксо-Тауэр и Национальному театру. Мидоуз не сообщил мне номер квартиры, так что пришлось импровизировать. У открытой двери подъезда стоял портье, наслаждаясь сигаретой на солнышке. Я заранее припас конверт и теперь демонстративно достал его из кармана. – У меня письмо Дэниэлу Готорну из 25-й квартиры. Я позвонил, никто не отвечает… Портье задумчиво прищурился. – Готорн? Он живет в пентхаусе, вам в соседнюю дверь. В пентхаусе?! Ну это уж слишком… Небрежно помахивая конвертом, я подошел к другому подъезду, однако звонить не стал – Готорн запросто может меня не пустить. Вместо этого я прождал минут двадцать, пока не вышел кто-то из жильцов. Я шагнул ему навстречу, держа перед собой связку ключей, словно только что собирался войти. Он даже не взглянул в мою сторону. На площадке верхнего этажа было три двери. Интуиция подсказала мне выбрать квартиру с видом на реку. Я позвонил. Долго никто не открывал, и я уже собирался уходить, когда дверь наконец распахнулась и Готорн изумленно уставился на меня. Он был в той же одежде, что и всегда, только без пиджака; рукава рубашки подвернуты, пальцы вымазаны в серой краске. Готорн «в домашней обстановке». – Тони! – воскликнул он. – Откуда ты узнал мой адрес? – У меня свои методы, – напыщенно отозвался я. – Ты виделся с Мидоузом… – Готорн смотрел на меня изучающе. – Ты не позвонил в домофон. – Хотел удивить. – Я бы пригласил тебя войти, но сам как раз собираюсь уходить. – Ничего страшного, я ненадолго. Патовая ситуация: Готорн загораживал дверь, я не двигался с места. – Я хотел поговорить о книге, – добавил я. Какое-то время Готорн колебался, затем смирился с неизбежным и распахнул дверь пошире. – Входи! – пригласил он, будто с самого начала был рад встрече. Итак, мне удалось проникнуть в тайну бывшего инспектора Дэниэла Готорна. Квартира оказалась весьма просторной, не меньше пары тысяч квадратных футов [43]. Широкие дверные проемы отделяли кухню и кабинет от общей гостиной зоны. Вид и вправду был на реку, но для настоящего «ах!» потолки оказались слишком низкими, а окна – слишком узкими. В квартире напрочь отсутствовал дух индивидуальности: ни одной картины на стенах, почти нет мебели, только диван, стол с двумя стульями и пара стеллажей плюс новенькие ковры. На столе в кабинете не один, а целых два огромных компьютера плюс какая-то солидная аппаратура с кучей проводов. Я заметил книги, разбросанные на столе. Сверху лежал «Посторонний» Альбера Камю, рядом – стопка журналов, штук пятьдесят: «Мир авиамоделирования», «Модели кораблей» и так далее. Названия напомнили мне ту антикварную лавку в Диле. Значит, его интерес простирается дальше истории. Оглядевшись, я увидел десятки моделей: самолеты, корабли, поезда, танки, внедорожники – все военное, – на полках, на полу, свисающие с потолка на проволоке, полуразобранные на столе. Когда я позвонил в дверь, Готорн склеивал модель танка – вот почему долго не открывал. – Хобби, – пояснил Готорн, заметив мое пристальное внимание. – Моделирование… – Верно. На спинке стула висел пиджак. Я разглядывал детали, разложенные на столе – до того крошечные, что без пинцета не обойтись, – и вспоминал, как мне в детстве дарили модели. Я всегда приступал к ним с лучшими намерениями, но все шло не так: детальки прилипали к рукам, между пальцами разрасталась паутина клея. Если даже мне и удавалось закончить модель, что случалось редко, она выглядела кособоко и никуда не годилась. С раскрашиванием дела обстояли еще хуже. Я выстраивал в ряд крошечные тюбики, но когда красил, всегда перебарщивал: краска обязательно текла или смазывалась. На следующее утро я с чувством вины и неловкости выбрасывал все в мусорную корзину. Работа Готорна – совсем другое дело. Каждая модель была собрана безупречно, с невероятным тщанием, раскраска поражала воображение. Я нисколько не сомневался, что флаги, полоски на крыльях, камуфляж – все выполнено в точности. Наверное, сидит над ними часами. Телевизора в комнате нет; видимо, ничем другим больше не развлекается. – А это что? – спросил я, все еще разглядывая танк. – Это «Чифтен МК 10», британская сборка. Состоял на вооружении войск НАТО в шестидесятых. – Выглядит головоломно… – Маскировка больно хитрая: нельзя собрать, пока все не раскрасишь, и орудийная башня сложновата, а в остальном легко. Здорово сделано, контора знает толк… Единственный раз он разговаривал вот так, по-человечески, в Диле, когда рассказывал про «Фокке-Вульф». – И давно ты этим занимаешься? – спросил я. Готорн помедлил. Даже сейчас ему не хотелось делиться сокровенным. – Да так… Увлекался, когда был ребенком. – А у тебя есть братья или сестры? – Есть сводный брат… – Пауза. – Риелтор. Так вот откуда такая квартира! – А у меня в детстве ничего не получалось, – признался я. – Это вопрос времени и терпения. Возникла краткая пауза, однако я впервые не чувствовал неловкости; мне было почти комфортно в его обществе. – Значит, вот где ты живешь… – Временно. – Типа присматриваешь? – Владельцы сейчас в Сингапуре, сами никогда тут не были, но им удобнее, чтобы кто-то здесь жил. – Это сводный брат тебя сюда устроил? – Ага. – На столе лежала пачка сигарет, однако дымом не пахло – наверное, выходит курить на улицу. – Ты хотел поговорить о книге. – Я придумал название. – А чем тебе не нравится «Расследует Готорн»? – Мы это уже обсуждали. – Ну и? – Утром я просматривал свои заметки и вспомнил наш разговор в Клеркенуэлле. Я говорил, что читателей интересуют персонажи, а ты не согласился. «Это слово – Убийство» – вот как ты сформулировал. – И?.. – «Это слово – Убийство». По-моему, неплохое название. В конце концов, я – писатель, ты – сыщик. Готорн подумал с минуту и пожал плечами. – Пойдет, наверное. – Я слышу сомнение в твоем голосе. – Ну… Немного манерно. На пляже такое читать не станешь. – А ты ходишь на пляж? Он не ответил. Я кивнул на стопку книг. – Как продвигается «Посторонний»? – Уже закончил. Под конец даже понравилось. Альбер Камю… Умел писать человек. |