Книга Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона, страница 59 – Надежда Мамаева

Я старалась, чтобы стражник не отрывал взгляда от моих глаз. Специально чуть задержала дыхание, чтобы на щеках проступил девичий румянец, который многие принимают за признак смущения.

— Вы пленница, — сглотнув, выдал юноша.

Я же про себя молилась. Во имя отступа красной строки, таймс нью романа и полуторного кегля! Ариал! Пусть эти двое — Умар и черноглазый — схватят вирус немоты, пока я пытаюсь очаровать стража.

Небо словно услышало мою молитву. В гроте (а, как показал беглый осмотр позиций, я оказалась именно в нем) стояла тишина, нарушаемая лишь размеренным плеском воды.

— Пленница… — протянула с едва заметным придыханием, глядя на парня снизу вверх. — Но моя совесть и помыслы чисты, поэтому я питаю надежду, что заключение не будет долгим и это недоразумение вскоре разрешится. Я верю в это так же, как в вашу честь и воинскую доблесть.

Юный страж сжал губы, что должно было свидетельствовать о его решительности и непреклонной воле. Но я поняла: нужно продолжать играть в благородную. Юношеский максимализм, гормоны… На любовь с первого взгляда я не рассчитывала, разве что на химию тел. Вот только мне бы вовремя вспомнить, что по химии в школе у меня вечно был трындец.

Вздохнула особенно глубоко. Так, что грудь коснулась нависшего надо мной юноши. Он вздрогнул, его дыхание участилось, а зрачок расширился. Запоздало почувствовала, что вырез платья основательно разорван и голую кожу щекочет прохладный воздух.

Страж выдохнул мне в лицо, и щеки отнюдь не в фигуральном смысле опалило жаром. Этот дракон пубертатного периода чуть не сжег мне брови огнем из своей глотки. Но я все так же мило и невинно улыбалась. Даже когда вчерашний обладатель подростковых прыщей словно бы невзначай навалился на меня и в живот уперлось его отнюдь не благородное намерение.

Все же ангельское терпение требует дьявольской выдержки. И я, все так же вздыхая и смущаясь, не прекращая смотреть стражнику в глаза, резко согнула колено.

От неожиданности юноша охнул и на миг растерялся. Этого хватило, чтобы ударить лбом ему в челюсть и одновременно согнуть второе колено. Обхватила парня ногами за талию и резко крутанулась. Плечо опалила боль, ожидаемая, обидная, но придавшая злости и сил. Я села на юношу верхом.

Выручило то, что руки мне сковали не за спиной, а спереди.

Не замечая одобрительного свиста черноглазого и смешков Умара, схватила ближайший булыжник. Небольшой, но увесистый голяк тюкнул стражника точно по темечку. Пугаться, что убила молодого дракона, было некогда. Руки сами лихорадочно обшаривали охранника, находящегося в отключке.

— Бесполезно, — прокомментировал драконоборец.

Выглядел Умар неважно — породистое лицо украшало созвездие кровоподтеков. Да и вся его одежда была в алых пятнах — свидетельство того, что так просто он в плен не сдался.

— Это еще почему?

— Ключи у старшего. Того, что ушел.

Я прошипела сквозь зубы. Да чтоб тебя! Мне рано умирать. Я, между прочим, еще Мендельсона не слушала, чтобы по мою душу уже Шопен играл.

Увидев на поясе стражника кинжал, потянулась к ножнам и достала клинок. Слишком большой. Взгляд скользнул по шее парня. Несколько то ли оберегов, то ли амулетов. Выбрала подходящий. Остроконечная металлическая звезда с торчащими лучами-спицами. Дернула, разрывая шнурок.

Замок на моих кандалах оказался примитивным, должна справиться. Благо за плечами был какой-никакой опыт. Дружба с дворовой шпаной, среди которой каждый третий — мастак по части простых замочных скважин, в кои-то веки оказалась полезной.

Запор поддаваться не спешил. Терпение и ласка. Ласка и терпение. Со скованными руками было жутко неудобно, но жить хотелось все больше.

Звук железа, звякнувшего о камень, удостоился отдельного комментария, причем от обоих зрителей практически одновременно:

— Ловко. А меня сможешь? — словно добрую подругу, вопросил Умар.

— Талантливая воровка. Печать тоже умыкнула?

Я подкинула на ладони кинжал. В стали и ковке разбиралась мало, но то, как оружие перевернулось в воздухе и удобно легло рукоятью прямо в ладонь, без всяких слов говорило о его отличной центровке.

Киллер насторожился, почуяв неладное. Я же решила, что пара секунд — достойная плата за знание. А знать я хотела всего лишь одно: имя человека, возжелавшего себе в коллекцию голову Рааны, а заодно и ее печать.

Ведь этот черноглазый — не единственный взял заказ. Были еще и те наемники, что напали на обоз.

Не улыбнулась, оскалилась. Затекшие ноги кололи тысячи иголок, возвещая о том, что кровоток восстанавливается. Зашипела, пошатнувшись, и двинулась к своему несостоявшемуся убийце.

— Ну привет, будущий труп, — поздоровалась с ним.

Видимо, очень радушно поприветствовала, так трогательно и душевно, что у киллера задергалось веко. Прикинула, как выгляжу: полоумная улыбка, крадущийся прихрамывающий шаг, нож в руке. Я бы тоже превентивно прильнула спиной к стене. Так, на всякий случай, а не потому, что струсила.

— Уважаемый драконоборец, а как вы считаете, может из металла вырасти что-то стоящее?

Умар, еще не познавший все выверты женской логики, на всякий случай решил поддержать светскую беседу чокнутых оттенков.

— Скорее всего, нет… — осторожно ответил он.

— А если посадить сталь в благодатную почву? Например, кинжал в печень чернокнижника? — С этими словами я уперла клинок в живот моего несостоявшегося убийцы.

В последний момент вспомнила, что предполагаемая «грядка» у людей все же справа, и нацелила острие туда. Надавила, медленно, но верно рассекая кожу, напрягшиеся и закаменевшие мышцы.

— Чего ты хочешь, ведьма? — Черноглазый был не дурак, и таким атавизмом, как гордое молчаливое благородство, не страдал. Еще бы. Имей он в арсенале сей существенный недостаток (при его-то профессии), уже давно стал бы рабочим материалом некроманта.

— Кто. Меня. Заказал. — Произнесла, чеканя каждое слово. Так, что сразу стало понятно: не шучу.

— От меня мертвого ты все равно ничего не узнаешь, — ухмыльнулся киллер. — Но если освободишь, то в более подходящей обстановке я…

Кинжал легко перевернулся в руке, совершив оборот на сто восемьдесят градусов, и впечатался навершием рукояти в диафрагму моего несостоявшегося убийцы, не дав ему договорить.

Черноглазый сдавленно охнул.

— Ответ неверный, — холодно прокомментировала я.

Тут подал голос Умар:

— Слушай… — Он наморщил лоб, словно воскрешая что-то в памяти. Вспомнил мое имя. — Лекса. Освободи меня, я даю слово, что помогу тебе и выбью из этого чернокнижника все. Сама ты только время потеряешь, а с ним и шанс спастись…

Умар сказал это в запале, судя по лицу драконоборца, он и сам не ожидал, что небо воспримет его фразу как клятву. Тело блондина окутало сияние. За божественным спецэффектом последовали возглас прославленного героя и глумливый смех черноглазого.