Книга Небо цвета крови, страница 70 – Виктор Точинов

– Ну и как? Получилось? – ехидно спросил фон Корф. – На каком из дней творения застряли?

Коньяк с Владиславы полувековой выдержки барону нравился. Речи Долинского не очень.

– На сотворение мира я не замахивался, меня пока устраивает и ныне существующий… Я пытался создать человека.

– Нынешний так уж плох? – продолжал ехидствовать барон.

– Возможно, и не плох… Но один недостаток Хомо эридануса перевешивает все его достоинства. Один, но ключевой: неспособность к естественному воспроизводству. Неспособность к рождению необходимого количества детей без помощи запасов спермы и яйцеклеток, привезенных издалека, с других звезд. Я хотел, чтобы людям можно было сказать: плодитесь и размножайтесь. И больше не отвлекаться на этот вопрос, заняться чем-нибудь другим. Сотворением нового мира, например.

– Хм… Ну и как, удалось создать хоть одного эриданца версии 2.0? – Иронии в голосе фон Корфа поубавилось.

– Я не буду отвечать, барон, хорошо? Тот факт, что Империя и Союз ведут кровопролитную войну за генохранилище, говорит сам за себя.

– Ну не только же за него…

– А за что же еще? За поместья ястребов вроде Центаврийского? Его поместья – придорожная пыль. Генохранилище тоже не панацея, но хотя бы способ оттянуть коллапс цивилизации на несколько поколений. Получить отсрочку и решить проблему.

Несвицкий до сих пор в беседе почти не участвовал, – потягивал коньяк, слушая пикировку барона и императорского отпрыска. Но сейчас решил задать вопрос, действительно его интересовавший. Спросил:

– Почему вы отправились решать проблему именно в Союз?

Долинский, казалось, удивился.

– Помилуйте, mon général, я же вам все объяснил… Я хотел стать Богом. Только и всего. А разве над Господом, создающим Адама, довлели законы? Или моральные соображения?

Понятно… Молодая наука Союза и моральные соображения – действительно, порождения разных миров, не пересекающихся. Да и законы там писаны не для всех.

– Но ведь вас интересуют не подробности давних опытов, не так ли? – спросил Долинский. – Судя по тому, как вы сделали стойку на слова о вивисекторе, – вас интересуют хултиане, я прав?

– Нам интересоваться хултианами рескрипт двадцать седьмого года не дозволяет… – притворно вздохнул фон Корф. – И мы, как верные присяге офицеры, не интересуемся. Но если вы, господин Долинский, начнете сами, по собственной инициативе что-то рассказывать, уши мы не заткнем… Из кают-компании тоже не сбежим, больно уж коньяк хорош.

Несвицкий кивнул, подтверждая: и впрямь хорош, не сбежим.

– Долго рассказывать не о чем… – сказал человек-легенда. – Я знаю о хултианах немногим больше вашего. Хотя, конечно, знаю гораздо дольше… Саша – руками Мезенцева – на Ливадии лишь повторил мои штудии двадцатилетней давности.

– Господин Долинский! Я бы попросил вас воздержаться от оскорблений венценосной особы в моем присутствии! – отчеканил фон Корф, поднявшись на ноги.

– Ну хорошо, хорошо… Не Саша: Его Императорское Величество, руками Мезенцева, и далее по тексту… Экий вы горячий, барон, того и гляди на дуэль вызовете. А я сегодня не в духе. Могу и застрелить невзначай.

И ведь застрелит, глазом не моргнет, подумал Несвицкий. Этому типу и с великим князем стреляться доводилось, ладно хоть без смертоубийства в тот раз обошлось…

На всякий случай он решил – если вдруг барон поведется на провокацию – остудить горячие головы. Напомнить, что он, Несвицкий, как высшее должностное лицо Елизаветы, имеет право и обязанность дуэли предотвращать посредством ареста и помещения под стражу, – и вызвавшего на поединок, и вызванного…

Но барон уже взял себя в руки. Вновь уселся в кресло, произнес с ледяной холодностью:

– Ваши намеки на дуэль неуместны, господин Долинский. Дуэль возможна лишь между равными. А вы, насколько я помню, публично отреклись и от своего происхождения, и от дворянского достоинства.

– Было дело, отрекался… Не обижайтесь, барон. Я действительно сегодня не в духе от того, что мерзавцы натворили на моем корабле. Можете считать эти слова моим извинением.

– Давайте вернемся к хултианам, господа, – предложил Несвицкий. – Как я понял, вы их вскрывали, Владислав?

– Вскрывал. Здесь, на «Марлене». Мог бы сказать, что вот этими руками вскрывал, но руки у меня тогда были другие.

– И каковы выводы?

– Вы знакомы с выводами, mon général. Генетически это люди, вполне способные иметь совместное потомство с эриданцами.

– Люди не с седьмого «Ковчега»? – уточнил Несвицкий, вспомнив про не идентифицированную гаплогруппу.

– Не могу с уверенностью ответить… Возможны варианты. Дело в том, что учебники истории не очень верно описывают зарождение нашего мира здесь, на Эридане. О многом умалчивают, а остальное покрыто таким толстым слоем лака… Вы бы весьма удивились, господа, узнав о истинном происхождении дворянских родов Империи, и о происхождении самой Империи…

– Доводилось мне читать экзерсисы конспирологов, – сказал Несвицкий. – Не впечатляют. Порой логично и красиво, но от логики проку мало, если у исходных фактов два источника: потолок и палец.

– Полноте, mon général… Конспирологические, как вы их назвали, экзерсисы пишут под псевдонимами в основном те же люди, – авторы учебников истории. Считающие, что знают много, но лишены цензурой возможности поделиться своими знаниями… Второй слой дымовой завесы, – так, кажется, это у вас называется? На самом деле, mon général, истинной информации об эпохе, предшествующей царствованию Николая Великого, у них не больше, чем у остальных. Все конспирологические бредни выжаты из кучки сфабрикованных фактов. Из косточки, брошенной тем, кто хорошо видит натяжки и нестыковки официальной версии. Наваристый суп из этого мосла не сварить.

– Все сказанное подразумевает, что вы-то с истинной историей Эриданского человечества знакомы? – уточнил фон Корф.

– В иные дни мне представляется, что да. По крайней мере, историю я изучал по учебнику, изданному тиражом пять экземпляров, причем домашним способом – без привлечения со стороны редакторов, корректоров и прочих переплетчиков. Догадайтесь, господа офицеры, для кого тот учебник издали?

Господа офицеры предпочли свои догадки не озвучивать. Долинский, не дождавшись ответа, продолжил:

– Хултиане могут быть кем угодно. Потомками людей с седьмого «Ковчега», и людей с любого другого «Ковчега», и людей с Земли, и людей из первых досветовых межзвездных экспедиций… Как вы понимаете, термин «потомки» я трактую в самом расширенном смысле: у этой расы изначально было семь или восемь Адамов и ни единой Евы. Что, кстати, вполне может соответствовать экипажу небольшого разведывательного корабля. По возвращении в Империю – не сразу, разумеется, – я рассказал о своих выводах Са… э-э-э-э… Его Императорскому Величеству. Он не поверил. Человеку с моей репутацией всегда неплохо иметь в кармане неопровержимые доказательства, а у меня их не было. Не столь давно подвернулась оказия проверить слова изгоя и ренегата, и они подтвердились. Вот и вся история, по большому счету. Мне лично хултиане сейчас не интересны, поверьте. Что толку гадать, из чьих конкретно генов созданы марионетки, если нет возможности проследить управляющие нити и выйти на кукловода?