Книга Небесный капитан, страница 7 – Макс Мах

– Ладно, извини! – сдала назад Нина. – Вино в голову ударило.

«Хорошо хоть не моча!»

– Извиняю! До отеля сама доберешься или «свистнуть» тебе извозчика?

– Иди уж! – вздохнула Нина. – Швейцар потом «свистнет», а я еще посижу. Может быть, выпью кофе, то да се…

– Хорошая идея, – согласилась Лиза, вставая из-за стола. – Особенно мне нравится «то да се»!

В результате извозчика взяла она сама и ровно в одиннадцать ударила кнокером в дверь старого двухэтажного дома на Форстенпарк.

Открыла ей Мари Нольф, осмотрела Лизу с ног до головы – именно в этом порядке, – криво усмехнулась, покачала головой и с тяжелым вздохом, словно собиралась как минимум на эшафот, предложила войти.

– Вот стол, – сказала Мари, когда они прошли в гостиную, – а вот стул, – указала она рукой. – Садитесь, Елизавета. Я к вашим услугам.

Лиза села.

– Какая-то вы неласковая, – посетовала она, доставая кожаный портсигар.

– В последнюю нашу встречу…

– Забудьте! – остановила Лиза женщину. – И не стойте надо мной, как памятник вселенской скорби! Садитесь, и давайте поговорим! В конце концов, вы могли не соглашаться на эту встречу. Liberum arbitrium indifferentiae, как говорили латиняне. Полная свобода выбора.

– Кофе? Вино? Коньяк? – как ни в чем не бывало спросила Мари. Правда, смотрела она при этом на Лизу с тем выражением, с каким разумные двуногие смотрят на говорящего попугая. – Разговор, я полагаю, будет долгим?

– Как получится, – усмехнулась Лиза, закуривая. – Надеюсь все-таки, что поговорим. Кофе с коньяком меня вполне устроит.

– Ну, кто бы сомневался! – в отличие от их последней встречи во Фритауне, сейчас Мари выглядела совершенно спокойной. – К вашему сведению, Лиза, я готовлю кофе во френч-прессе.

«Не дура! Сообразила, поди, что я к ней не собачиться пришла!»

– В этом скрыт какой-то тайный смысл?

– Нет, но кофе еще нужно смолоть, а воду вскипятить, – едва ли не через плечо бросила Мари, уходя на кухню. – Так что придется подождать.

– Я никуда не спешу, – пыхнула Лиза папиросой. – Подожду здесь и обещаю никуда не уходить!

Они познакомились чуть больше года назад, но казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Где Брюгге, а где Африка? Где тихая размеренная жизнь ученой девушки из Фландрии, и где похождения отпетой авантюристки Мари Нольф? Казалось бы, разные миры и разные женщины. Однако на самом деле один и тот же мир и одна и та же женщина.

«Сука драная! Да если бы не я, ты бы там, в Ярубе, и сгинула!»

– Итак, вот кофе и вот коньяк, – Мари закончила сервировать стол и села напротив Лизы. – Я вся внимание.

– Что ж, – усмехнулась Лиза, вполне оценив предложенный ей стиль общения, – давайте, Мари, для начала определимся с базовыми понятиями.

– Вы учились в университете? – нахмурилась Мари. Дело в том, что раньше Лиза с ней на таком языке не говорила. А сегодня, глядишь ты, то латинские поговорки озвучивает, то изъясняется ученым языком. Сплошные непонятки.

– Я автодидакт, – мило улыбнулась Лиза. – Лоужа се кеорока, йя теадера ^[2].

– Женщина, – перевела Мари, глядя на Лизу с еще большим недоумением. – Как же это? Должна? Обязана? Да, пожалуй, так, но с повторным обращением. Женщина, ты должна это знать, ибо это… Первое?

– Важно, – подсказала Лиза. – Потому что это важно.

– Ого! – подняла брови Мари Нольф. – Оказывается, Елизавета, вы еще и на яруба говорите, а изображали из себя черте что!

– Я сапог, милочка! – снова улыбнулась Лиза, довольная произведенным впечатлением. – Но я образованный сапог. А язык яруба я учу уже целый год. Читаю пока плохо, говорю чуть лучше, но не думаю, что в достаточной мере. Однако вернемся к нашим баранам. В прошлом году… – Лиза понюхала коньяк, но пить пока не стала. – В общем, было несколько моментов, Мари, когда я мечтала свернуть вам шею. Собственными руками. Услышать хруст позвонков, и…

В этом месте Лиза была более чем откровенна. Даже сейчас – даже после того, как она приняла принципиальное решение «дружить» – одно упоминание о возможности свернуть Мари шею едва не вызвало у Лизы настоящий оргазм.

– Жалеете, что не убили? – Мари, верно, заметила что-то такое в глазах Лизы, или услышала в интонации, или углядела в выражении лица.

– Иногда мне это снится, – почти искренно призналась Лиза.

– Однако вместо того, чтобы сломать мне шею, вы меня спасли от англичан.

– И не жалею! – Лиза сделала глоток, потом второй и отставила бокал. – Вы наименьшее зло, Мари. Да и потом, убей я вас тогда, с кем бы я разговаривала сегодня?

– А есть о чем?

– Думаю, что есть.

Лиза достала из сумочки кожаный кисет и положила его на стол.

– Дары данайцев, – кивнула она на кисет.

– Мне начинать бояться? – Прищурилась Мари, явно гадая, что находится в кисете.

– Не стоит, – покачала головой Лиза. – Я вас сразу предупреждаю. Придется платить.

– За все приходится платить, – пожала плечами собеседница. – Чего вы хотите?

– Хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об афаэре.

– Вас заинтересовала эта заумь?

– Представьте, да.

– Что лежит в кисете?

– Давайте посмотрим! – Лиза развязала шнурок и осторожно вытащила из кисета скрученные в трубочку листки бумаги. – Ох! Да это же те самые листки из вашего блокнота, о которых вы спрашивали меня во Фритауне!

– Значит, их украли все-таки вы, – обвиняюще прищурилась девушка Нольф.

– Нет, – соврала Лиза. – Их взял доктор Тюрдеев, а я нашла бумажки, когда разбиралась с его вещами. Но ваши вопросы, Мари, заставили меня заинтересоваться афаэром. Оказалось, это не секрет и не тайна. Есть даже словарная статья. Как там? «Афаэр – нуминозное понятие, относящееся к древнейшей составляющей системы верований народа яруба…»

– Словарь Вигенера, – назвала Мари источник Лизиной мудрости. – Неплохо для начала. Что-то еще?

– Всякие глупости, никто ведь эту «заумь» всерьез не воспринимает. Ну, кроме вас, Мари.

О том, что «этой заумью» самым серьезным образом занимался доктор Тюрдеев, полагавший, что афаэр это не символ ключа, а именно ключ, открывающий двери между мирами, Лиза решила умолчать. Во-первых, не стоит открывать потенциальному конкуренту сразу все карты, ведь еще неизвестно, что предложит ей взамен Мари. А во-вторых, всё, что было связано с Тюрдеевым, по-прежнему оставалось для Лизы запретным для произнесения вслух. Леонтий, как говорят истребители, был больной на всю голову сукин сын, но сначала Лиза этого не знала и успела в него влюбиться. Тем сильнее оказалось разочарование, когда он попробовал ее убить. И все из-за этого клятого афаэра.