Книга Двенадцать, страница 141 – Джастин Кронин

– Я этого не говорил. Это ты сказал.

– Может, и так, немногие из нас высказались…

– Это здесь ни для кого не секрет.

– Точно. Ладно, о’кей. Мы пришли к мысли, что, возможно, нам стоит двинуться в противоположном направлении. Завоевывать сердца и умы, если ты понимаешь, о чем я.

Гилдер медленно выдохнул, успокаивая себя.

– Так что ты предлагаешь, прости за выражение, что нам надо сделать вид, что мы лапочки?

– Председатель Гилдер, позвольте.

Это был Суреш.

– Алгоритм успешного сопротивления…

– Они убивают людей. Они убивают плоскоземцев. Что тут непонятного? Эти люди – мясники.

– Никто не говорит иначе, – продолжил Суреш вкрадчиво. – Некоторое время это работало в нашу пользу. Однако облавы не принесли полезной информации. Мы так и не узнали, где этот Серджо и каким образом он добивается своих целей. Никто не идет нам навстречу. В то же время репрессии являются эффективным способом помочь ему вербовать новых бунтовщиков.

– Ты знаешь, как это выглядит? Я тебе скажу, как это выглядит. Ты говоришь по-заученному.

Суреш проигнорировал укол.

– Позвольте мне вам кое-что показать.

Он достал из лежащей на столе папки лист бумаги и подвинул его Гилдеру. Одна из их пропагандистских листовок, но на обратной стороне было написано нечто иное.

И далее в том же духе. Гилдер поднял взгляд и увидел, что все опасливо смотрят на него, будто он – готовая взорваться бомба.

– Ну? И что это доказывает?

– Сотрудники ЧР нашли уже пятьдесят шесть таких листовок, – ответил Суреш. – Приведу пример проблем, которые они уже вызвали. Сегодня на утренней поверке целый барак отказался петь гимн.

– Их побили?

– Их было больше трех сотен. Мы можем отправить в тюрьму только половину такого количества. У нас просто места не хватит.

– Тогда урежьте паек вдвое.

– Плоскоземцы и так на грани выживания. Если мы еще снизим паек, они будут не в состоянии работать.

Сущее безумие. Что бы ни говорил Гилдер, ему сразу же возражали. Перед его глазами разворачивалось самое настоящее восстание, среди его ближайших соратников.

– Убирайтесь, все.

– Я думаю, – заговорил Суреш, с выводящим из себя спокойствием, – что нам надо прийти к определенному консенсусу по поводу стратегии.

Горячая кровь прилила к лицу Гилдера. В голове стучало, он был на грани инсульта. Взяв в руки бумагу, он потряс ею в воздухе.

– Сердца и умы. Вы хоть понимаете, что вы говорите? Сами это читали?

– Председатель Гилдер…

– Мне больше нечего вам сказать. Уходите.

Все собрали бумаги, закрыли портфели, тревожно переглядываясь. Встали и пошли к двери. Гилдер обхватил голову руками. Иисусе Христе, только этого ему не хватало. Надо что-то делать, немедленно.

– Уилкс, погоди немного.

Уилкс обернулся, приподняв брови.

– Останься.

Остальные вышли. Начальник администрации остановился у дверей.

– Сядь.

Уилкс вернулся к столу и сел.

– Не хочешь мне рассказать, что это было, черт побери? Я всегда доверял тебе, Фред. Полагался на твое умение всем управлять. Не пытайся меня дурить.

– Они просто встревожены.

– Встревожены – одно дело. Но я не стану терпеть разногласия в рядах. Не теперь, когда все уже так близко. Они могут прийти сюда в любой момент.

– Все это понимают. Они просто не хотят… ну, чтобы все вышло из-под контроля окончательно. Меня они тоже врасплох застали.

Так я тебе и поверил, подумал Гилдер.

– Сам что думаешь? Они действительно выходят из-под контроля?

– Ты меня об этом хотел спросить?

Гилдер не ответил, и Уилкс пожал плечами.

– Возможно, немного.

Гилдер встал, достал из кармана пиджака очки и отдернул шторы. Какое унылое место. Чертова глухомань. Внезапно он ощутил ностальгию по прошлому, по старому миру, где были машины и рестораны, магазины и химчистки, возврат налогов, пробки, очереди в кино. Он уже давно не ощущал такой депрессии.

– Людям надо побольше детей заводить, Фред.

– Сэр?

Гилдер продолжил говорить, стоя к Уилксу спиной.

– Детей, Фред.

Он насмешливо покачал головой.

– Смешно, никогда особо ничего не знал на этот счет. Никогда желания не было на самом деле. У тебя же двое было, так?

Среди них было неписаным правилом ничего не спрашивать про прежнюю жизнь. Гилдер почувствовал, что Уилкс медлит с ответом.

– У нас с женой трое было. Два мальчика и девочка.

– Ты о них думаешь?

Гилдер отвернулся от окна и увидел, что Уилкс тоже надел очки.

– Теперь нет.

Уголок рта Уилкса слегка дернулся.

– Ты испытываешь меня, Хорос?

– Быть может, немного.

– Не стоит.

В этом слове скрывалась сила, которой Гилдер никогда не видел в этом человеке. Непонятно, хорошо это или плохо.

– У нас каждый на счету будет, сам понимаешь. Я могу на тебя положиться?

– Почему ты меня вообще об этом спрашиваешь?

– Будь добр, Фред.

Краткое мгновение, и Уилкс кивнул.

Ответ правильный, но заминка Уилкса заставила его задуматься. Почему Гилдер спросил? Его беспокоил не детский спектакль нынешнего совещания, с таким ему уже приходилось справляться. Всегда кто-то кому-то на ногу наступает. «Ой! Больно! Нечестно! Говорю же!» Заварилась какая-то каша, нечто более серьезное, опасное. Не нехватка решимости, а неповиновение. Все его инстинкты говорили ему об этом, будто он оказался над трещиной, становящейся все шире, с одной ногой на одной стороне, а другой – на противоположной.

Он задернул шторы и вернулся к столу.

– Какая ситуация в Зоне кормления?

Мускулы на лице Уилкса зримо расслабились. Они снова занялись привычным делом.

– Взрыв там все хорошо покорежил. Еще дня три потребуется, чтобы отремонтировать ворота и освещение.

Слишком долго, подумал Гилдер. Придется делать это открыто. Может, так и лучше, убить двух зайцев сразу. Немного театрального представления, чтобы привести в чувство личный состав. Он толкнул свой планшет в сторону начальника администрации, по столу.