Онлайн книга «Нелюдь»
|
– Сапоги как раз впору, – сказала я, но он только махнул рукой вперед. Ну и ладно, в конце концов, заводить здесь друзей в мои планы не входило. Но все равно, было приятно, что вещи мне подошли. В армейских штанах и сером топе я чувствовала себя куда круче. Искусственная белая кожа чуть ли не светилась в темноте, а теперь я могла скользить среди теней, как настоящий добытчик. Почти как настоящий добытчик. Вместо того чтобы последовать за охранниками, которые уволокли Бангора, Эверсон повел меня по периметру лагеря вдоль высокой сетчатой изгороди. – Не прикасайся к сетке, – предупредил он. – Она под напряжением? – Да. Настроена на двойное действие: дотронешься один раз – получишь шоковый удар. Дотронешься второй раз – сердце остановится. А как же насчет всяких мелких животных, которые пытались прокопать ход под сеткой? Я не стала задавать этот вопрос, подозревая, что ответ мне не понравится. – При таких мерах безопасности зачем здесь столько охраны в это время? – Половина из них – ночные патрули. Большинство «диких» активны ночью, и именно в это время они пытаются пересечь реку. – «Диких»? Ты хочешь сказать… Пронзительный хохочущий крик прервал меня. Эверсон кивком указал на тьму за изгородью: – Как раз один из них. Я вглядывалась в темноту за сеткой, но не могла разглядеть даже реку. – Это зараженное животное? Эверсон наклонил голову, прислушиваясь к крику: – Думаю, это человек. Просто мутация зашла слишком далеко, и он больше не может говорить. Мне стало нехорошо. Мутация. Значит, все те слухи были правдой. – Тот человек, которого ты застрелил… – Не застрелил, а усыпил. – Хорошо, усыпил. Он заражен вирусом «Ferae»? Эверсон кивнул. – И поэтому он сошел с ума? – Что-то в этом роде. Организм Бангора борется с вирусом с помощью высокой температуры, но вирус не поддается, и организм постоянно повышает температуру. Сейчас он в таком состоянии, что вообще ничего не понимает. – А почему глаза у него стали желтыми? – Потому что, даже если Бангор выживет, он все равно генетически искалечен. – Эверсон обернулся ко мне: – Можно сказать, что его генетике пи… Внезапно он насторожился: – Ты слышала это? – Еще один «дикий»? – Нет, – но его голос звучал неуверенно. Прямо перед нами свет прожекторов заливал массивные ворота из металлической сетки и стальных листов, увенчанные вращающимися шипами, которые были обмотаны колючей проволокой. Вдобавок прямо перед воротами торчала будка охраны. Эверсон указал на тьму за воротами: – Мы на мосту. – Тот самый «последний мост»? – Он самый. Сквозь сетку я смутно видела стальные арки моста, протянувшиеся через реку. Несмотря на ярко освещенные ворота, сам мост оставался в тени. Скорее всего, это тоже было сделано в целях безопасности. Когда Эверсон отвернулся, я включила диск и направила его на мост. В конце концов, это же был самый знаменитый мост – единственный, который по-прежнему вел на Восточный берег. – Прислушайся, – прошептал Эверсон. На этот раз я тоже услышала детский голос, повторяющий: «Пожалуйста, помогите нам». Охранник не вышел из будки, хотя он не мог не слышать ребенка. Эверсон прошел мимо будки и подошел к воротам, я последовала за ним. Теперь нам стало видно маленькую девочку в грязной майке, вцепившуюся в сетку ворот со стороны моста. Очевидно, сами ворота не были под напряжением. Рядом с ней стояла тележка, в которой лежал мужчина в окровавленной рубашке и порванных брюках. Руки его безвольно свисали с краев тележки. Завидев Эверсона, девочка подняла на него взгляд абсолютно нормально выглядящих карих глаз. Если она не была заражена, откуда же она взялась? – Пожалуйста, помогите ему. – Девочка убрала прядь черных волос за ухо. На вид ей было не больше десяти лет. Эверсон присел на корточки, разглядывая мужчину через сетку: – Кто его искусал? Это слово заставило меня похолодеть. – Моя мама. Она превратилась… Она собиралась… – Девочка вздрогнула и посмотрела на бесчувственное тело в тележке. От вида его окровавленной груди и правой ноги мне стало нехорошо, но его лицо, к счастью, было повернуто в другую сторону. Я не могла различить, где обрывки рубашки, а где – окровавленной плоти. Только слабое свистящее дыхание выдавало, что он еще жив. Я стиснула зубы, чтобы не закричать на Эверсона: «Да сделай же что-нибудь!» – Отойдите от ворот! – прозвучал сердитый окрик. Я обернулась и увидела вышедшего из будки охранника. – Как тебя зовут? – спросил Эверсон девочку. – Кэсси. – Кэсси, говоришь, твоя мать покусала его? – Эверсон указал на бесчувственного мужчину, с ноги которого мерно капала кровь, собираясь в лужицу под тележкой. Девочка испуганно кивнула. Эверсон встал, вглядываясь в темноту за воротами: – А где сейчас твоя мама? Кэсси сжала ладошками руку лежащего. – Он застрелил ее, – голос девочки звучал так тихо, что я не была уверена, что расслышала правильно, – чтобы спасти меня. Охранник направился к нам: – Я уже сказал, никто тебе здесь не поможет. Вали отсюда и его забирай, – он указал на искалеченного мужчину. – Я проведу тесты. – Эверсон обернулся к охраннику: – Если результаты будут чистыми, вы должны открыть ворота. Мужчины сердито уставились друг на друга. Затем, к моему удивлению, охранник внезапно повернулся и ушел к себе в будку, ворча на ходу: – Ладно, можете их впустить. Мне-то что, хоть всех их сюда впустите. – Он захлопнул за собой дверь. – Кэсси, мне нужно пойти за кое-какими вещами, чтобы я мог взять кровь у тебя и твоего отца, – сказал Эверсон девочке. – Но ему нужна помощь! – закричала она. – Я пока не могу дотронуться до него. Но я сейчас вернусь, обещаю. Пока мы быстро шли к большому зданию, в голове у меня вертелась куча вопросов. Мне хотелось спросить, живут ли в Дикой Зоне незараженные люди. Но мысли путались, я слишком переживала за ту маленькую девочку. – Если мать Кэсси мертва, то что с ней будет? Кто о ней позаботится? – Если анализы будут нормальными, ее отправят в специальный лагерь для сирот, – ответил Эверсон, не замедляя шага. – Это на другом конце острова. – Она сказала, что мать загрызла ее отца… Но как? – спросила я из за его спины. |