Книга Порядковый номер жертвы, страница 29 – Евгений Сухов

Рядом с телами валялись разбросанная одежда девушек, вещи из выпотрошенных сумочек и обрезок водопроводной трубы со следами крови.

Жарища в этот день стояла неимоверная. Термометр показывал полные тридцать градусов, и это совсем не на солнцепеке. Когда Шамов прошел за ленточку ограждения, показав младшему сержанту полиции свое удостоверение, эксперт писал протокол, а следователь, которым являлась женщина, разговаривала с участковым инспектором в звании старшего лейтенанта.

– Да откуда же мне знать, кто позвонил? – оправдывался инспектор. – Он не назвался, сказал только, что обнаружил два голых женских трупа.

– Получается, свидетелей у нас нет? – не отставала от старшего лейтенанта женщина-следователь.

– Получается, что так.

– Значит, нужно отыскать, – безапелляционно произнесла следователь и добавила приказным тоном: – Займитесь этим… – Ее взгляд медленно переместился с инспектора на Шамова, разглядывающего трупы девушек. – А это кто? – спросила она. – Кто пустил? – подошла к Сергею Ивановичу следователь. – Вам что здесь, цирк?

– А вам? – в ответ спросил Шамов, доставая удостоверение.

Следователь ОВД «Лефортово» Валентина Дмитриевна Шульгина была очень молодой, не старше двадцати пяти, и старалась выглядеть строгой и непреклонной. Эдакой комиссаршей во времена больших перемен.

– Личности жертв установлены?

Вопрос Шамова прозвучал так, что всем стало ясно, кто на самом деле здесь главный. Спеси у следовательши поубавилось, но сдавать свои позиции она не собиралась.

– Вячеслав Николаевич, – обратилась она к эксперту. – Ответьте господину старшему следователю из Следственного управления города на интересующие его вопросы. И отошла к оперу, чем-то якобы заинтересованная.

– Личности жертв установлены? – повторил свой вопрос Сергей Иванович.

– Да. Это студентки второго курса МЭИ, – услышал он ответ.

– Студентки, значит, – нахмурился Шамов, вспомнив бессвязное пророчество спившегося аналитика.

Похоже, что кусок трубы являлся орудием убийства. К тому же эксперт, осматривающий трупы, недвусмысленно дал понять, что, по предварительным данным, обрезком трубы и были нанесены смертельные ранения девушкам.

Внимательно осмотрев трупы, с мнением эксперта майор Шамов согласился полностью. И не сомневался в том, что лабораторный анализ покажет: именно этот отрезок трубы и является орудием убийства. А кровь на нем – это кровь обеих жертв. Получалось, что преступник куском водопроводной трубы попросту забил девушек до смерти.

Подъехал кинолог с собакой. Бывалая овчарка с понимающим взглядом и сединой на боках поначалу взяла след, довела сержанта-кинолога и оперативника из группы следователя Шульгиной до входа в сквер недалеко от кафе «Уют» и пошла вверх по Красноказарменной. Дойдя до автобусной остановки «МЭИ» овчарка сникла и виновато посмотрела на хозяина.

– Он уехал на автобусе, – сказал оперу, что шел вместе с ним, сержант-кинолог. – Я могу быть свободен?

– Да, – ответил оперативник и вернулся на место преступления. – Он уехал на автобусе, – демонстративно обращаясь к следовательше, но не к Шамову, заявил опер.

Когда эксперт произвел все необходимые действия, Валентина Дмитриевна подошла к Шамову:

– Вы берете это дело в свое производство? Я так понимаю?

– После того, как вы проведете все необходимые оперативно-следственные мероприятия и в деле будет иметься медицинское заключение, – ответил Сергей Иванович. – Позвоните мне, когда все будет готово, – протянул Шамов следовательше свою визитку.

– Непременно, – сухо ответила Шульгина.

Сергею Ивановичу не давали покоя последние фразы бывшего аналитика Полетаева, сказанные им в пьяном бреду. Что он там такое бормотал? Ага: «Следующей жертвой будет женщина в красном… Нет, студентка. Возможно, две студентки. Да нет, скорее всего… Приготовьтесь… Это только начало»…

Значит, это не было бредом? Был поток мыслей, среди которых имелись очень дельные, попавшие, как теперь совершенно ясно, в самое «яблочко». Выходит, что Полетаев оказался самым настоящим провидцем.

Об этом Сергей Иванович рассказал Колесову, по привычке усадив его против себя.

– Тогда у меня возникает такой вопрос… А откуда спившийся аналитик Следственного управления мог знать, что следующими жертвами будут именно студентки? – задал лейтенант юстиции вопрос, который волновал самого Шамова. Впрочем, ответить на него мог только сам Полетаев…

– Придется спросить об этом его самого, – ответил Сергей Иванович и добавил: – Если он, конечно, вспомнит, о чем говорил.

– У меня еще вопрос, Сергей Иванович, – поерзал на своем месте Колесов.

– Валяй, – буркнул старший следователь-криминалист.

– А почему на обеих убитых студентках были одинаковые цифры? Если «Сапожник» метит свои жертвы, то одна должна быть пронумерована «четвертой», а другая «пятой».

– Этот маньяк осведомлен в юридических тонкостях… Это одно убийство. Двойное. Но оно по очередности будет четвертым, – заключил Шамов.

– По какой очередности? – остро глянул на шефа Колесов. – У него что, имеется список предполагаемых жертв? А где мотивы?

– Я задаюсь теми же самыми вопросами, – ответил Сергей Иванович. – И ответа пока на него не нахожу. Но связь между всеми убийствами определенно имеется. А стало быть, существует и мотив… Я сейчас схожу к аналитику, – поднялся из-за стола Шамов, – а ты еще раз прочитай все три дела. Может, найдешь то, что мы все-таки упускаем…

* * *

У подъезда дома Полетаева стояла машина «неотложки» и полицейский «уазик». Когда Шамов подошел, то услышал, как врач «Скорой помощи» сказал полицейскому старлею:

– Делать нам здесь нечего, вызывайте труповозку.

Затем сел рядом с водителем, и «неотложка» уехала.

– Что случилось? – подошел Сергей Иванович к старшему лейтенанту и, не дожидаясь от него вопроса «А вы кто будете?», показал свое служебное удостоверение. Тот понимающе кивнул:

– Да алкаш один паленкой траванулся, – по-простецки ответил полицейский.

– А у алкаша этого… случаем… не Полетаев фамилия? – спросил майор Шамов, предчувствуя недоброе.

– Он самый, – кивнул старлей. – Вы знали его?

– Знал, – ответил Шамов. – Взглянуть можно?

Старший лейтенант молча пожал плечами. Это означало: «А чего там смотреть, и так все ясно». Но Сергей Иванович все же вошел в подъезд и прошел в квартиру Полетаева. Показал удостоверение пожилому человеку в штатском, оторвавшемуся от осмотра трупа и вопросительно взглянувшего на Шамова, и спросил:

– Отравление?

– Все признаки, – отозвался пожилой в штатском. – Взгляните на его посиневшие губы и язык. И расширенные зрачки…