Книга Лес Мифаго. Лавондисс, страница 66 – Роберт Холдсток

Я вспомнил мегалитические могилы на западе, в Ирландии, в которой я побывал с родителями, когда мне было семь лет. Те огромные могильники молчаливо хранили мифы и фольклор тысячелетней давности. Они были замками фейри, и по ночам люди часто замечали маленьких людей в золотых доспехах, вылетавших из тайных проходов в холмах.

Быть может, и этот неолитический народ связан с самыми ранними воспоминаниями о могильниках?

Вопрос, на который невозможно ответить. Мы зашли слишком глубоко внутрь; мы слишком углубились в скрытую память народа. С этими первобытными временами мог быть связан только миф об Изгнаннике и о самых первых Изгнанниках – Уршака.

Серые дрожащие сумерки обняли землю. Замерзший туман окутал горы и долины. Лес превратился в скопище мрачных черных костей, чьи руки торчали из ледяного тумана. В хижинах зажглись очаги, из дыр в торфяных крышах заструился дым, в воздухе сладко запахло горящим орешником.

Китон резко сбросил с себя меха и рюкзак; они упали на землю. Не обращая внимания ни на мой недоуменный вопрос, ни на старика, он пошел к дальней стороне деревни. Белоголовый старейшина озадаченно поглядел на него. Я еще раз позвал Китона, бесполезно. Какая бы мысль ни завладела летчиком, это его личное дело.

Я расположился в главной хижине и наелся овощного супа, в котором плавали весьма непривлекательные на вид куски дичи. Самым вкусным оказалось крупяное печенье с орехами; несмотря на легкий привкус соломы – очень даже ничего.

Уже вечером, наевшись, я почувствовал себя очень одиноким и вышел во двор. Ярко горели факелы, отбрасывая на палисад рельефную тень. Дул резкий холодный ветер, и факелы с шумом оплывали. Несколько неолитов, закутанных в меха, глядели на меня и тихо переговаривались. Из-под навеса слышались резкие удары кости о камень; художник работал допоздна, вырезая символы земли, которые потребовал от него мальчик-«тиг».

Я посмотрел вдаль. Между горами горело много маленьких огоньков; другие общины, разумеется. Но очень далеко сияло настоящее зарево, заставлявшее светиться сам туман. Мы уже находились в области огненного барьера, стены пламени, поддерживаемой говорящими-с-огнем, границы между лесом и равниной за ним. Там мир леса мифаго входил в безвременную зону, совершенно неисследованную.

Китон позвал меня. Я обернулся и увидел худую фигуру без теплой одежды, стоящую в темноте.

Я подошел к нему:

– Что случилось, Гарри?

– Пришло время уйти, Стив, – сказал он, и я увидел слезы в его глазах. – Я предупреждал тебя…

Он повернулся и повел меня к хижине, в которой остановился.

– Я не понимаю, Гарри. Идти куда?

– Бог знает, – тихо ответил он и наклонился, входя в теплую пахучую лачугу. – Но я знал, что это произойдет. Я пошел с тобой не только ради развлечения.

– Гарри, что за бессмыслица! – сказал я, выпрямляясь.

Хижина была мала, но в ней могло спать человек десять взрослых. Посреди земляного пола горел огонь, вдоль стен лежали циновки. В одном из углов стояли глиняные горшки; в другом были навалены всякие орудия из ко́сти и дерева. С низкой крыши свешивались пряди травы и соломы.

В хижине находился только один человек. Он сидел наискосок, у огня, и нахмурился, увидев меня; он узнал меня чуть ли не раньше, чем я его. Его меч был прислонен к столбу, поддерживавшему крышу. Очень сомневаюсь, что он сумел бы встать в этой крошечной комнатке, даже если бы захотел.

– Стив’н! – воскликнул он с тем же акцентом, что и Гуивеннет.

Я бросился к нему, встал на колени и – с невероятным смущением и огромным удовольствием – поздоровался с Магидионом, предводителем Джагут.

Довольно странно, но сначала я подумал о том, что Магидион рассердился на меня за то, что я не сумел защитить Гуивеннет. Меня охватила внезапная тревога; рядом с ним я казался ребенком. Потом чувство прошло. Сам Магидион и его Джагут тоже не сумели защитить ее. И кроме того, с ним что-то произошло. Во-первых, он пришел один. Во-вторых, он казался печальным и растерянным, а его дружеское рукопожатие – коротким и неуверенным.

– Я потерял ее, – сказал я ему. – Гуивеннет. Ее похитили у меня.

– Гуивеннет, – тихо повторил он, потом протянул руку и толкнул ветку подальше в огонь, вызвав ливень искр и волну тепла от угасавших угольков. На глазах огромного человека блеснули слезы. Я посмотрел на Китона. Гарри Китон глядел на другого человека с напряженным участием.

– Его призвали, – сказал Китон.

– Призвали?

– Ты сам рассказал мне историю Джагут…

И тогда я понял! Пришло время, и Джагад призвала Магидиона. Сначала Гуллаук, потом Риддерч, теперь Магидион. И он стал одиноким охотником, выполняющим прихоти лесного божества, странного и древнего.

– Когда его призвали?

– Несколько дней назад.

– И он рассказал тебе все это?

Китон пожал плечами.

– Столько, сколько сумел. Как обычно. Но вполне достаточно.

– Достаточно? Я все еще не понимаю.

Китон посмотрел на меня слегка тоскливо. Потом улыбнулся.

– Достаточно, чтобы дать мне надежду, Стив. Пусть слабую.

– «Аватар»?

Я смутился, сообразив, что сказал, но Китон только засмеялся.

– Да, кстати, я хотел, чтобы ты читал мои записи. – Он вынул из кармана мотоциклетных штанов мокрый, слегка потрепанный дневник. Покачав его в руках, он передал маленький том мне.

Мне показалось, что в его глазах появилась надежда; он изменился, перестал быть погруженным в раздумья человеком, которым стал в последнее время.

– Сохрани его, Стив. Я все равно собирался отдать его тебе.

Я взял томик.

– Моя жизнь наполнена дневниками.

– Этот очень непричесанный. Но в Англии есть пара людей… – Он засмеялся и тряхнул головой. – Пара людей в моем доме, их имена написаны на задней обложке. Эти люди важны для меня. Просто расскажи им, ладно?

– Что рассказать?

– Где я. Куда отправился. Что я счастлив. Особенно это, Стив. Что я счастлив. Вряд ли ты захочешь рассказать все тайны леса…

Меня переполнила острая тоска. В свете огня лицо Китона было спокойно, почти светилось, и он посмотрел на Магидиона, который, в свою очередь, удивленно смотрел на нас.

– Ты идешь с Магидионом… – сказал я.

– Он не очень хочет брать меня. Но возьмет. Джагад позвала его, и он должен побывать в том самом лесу, который я видел во Франции, мельком. Но мне этого хватило. Такое место, Стив, такая магия. Я знаю, там я смогу избавиться от этого… – Он коснулся ожога на лице. Его руки тряслись, как и губы. Только сейчас, в первый раз, я сообразил, что он никогда не упоминал о своей ране. – Я никогда не чувствовал себя целым. Понимаешь? На войне люди теряют руки и ноги и потом нормально живут. Но с этим я никогда не чувствовал себя целым. В том лесу призраков я потерял себя. Он как райхоупский, я уверен. На меня напал… кто-то… – Его ввалившиеся глаза испуганно посмотрели на меня. – Я рад, что мы не повстречались с ним, Стив. Он только коснулся меня и сжег лицо. Он защищал место, которое я видел. Замечательное место. В котором сгоревшее может стать невредимым. Там не только спрятано оружие, но и легендарные воины, и защитники, и всякое такое. И оно очень красивое, и выполняет желания… Я не знаю, как его описать. Утопия? Мир? Быть может, будущее каждого человека. Место, похожее на рай. Или сам рай.