Книга Попаданец наоборот, Или Эльф в деле, страница 31 – Таша Танари

Старая сплетница аж вперед подалась от нетерпения. На мой укоризненный взгляд она состроила лицо оскорбленной в лучших чувствах невинности и, поджав губы, добавила:

— Мне же надо знать, кого пропускать, а с кого спрос брать.

Ага, так я и поверила, что она ради своих неимоверно ответственных полномочий допрос решила устроить.

— Не знаю пока, Ираида Никодимовна, — со вздохом ответила я и принялась вдохновенно изворачиваться: — Настя съехала, чего комнате пустовать? Вот я и сдала, все лишняя копейка в дом. А уж сколько он проживет, кто знает? Договорились на три месяца.

— Конечно-конечно, деньги лишними не бывают, — участливо покивала женщина, но в глазах у нее читалось совсем иное. — Удобно ли с мужчиной-то жить? Он, поди, другой раз и не подберет за собой. Одно стеснение.

Вот ведь вредная бабка. Она пытливо на меня посмотрела. Я сделала покер-фейс и подбавила в голос слезу, понижая его до интимно-доверительного:

— Что делать, что делать? Сама не в восторге, да где мне перед праздниками нового жильца найти, а деньги…

— Да-да, — перебила старушка, заметно поморщившись. Я усмехнулась. — Тогда внесу его в список. Как звать?

— Лайский, Василий Лайский.

— Потом сама еще с ним побеседую, — пообещала консьержка мне в спину, но я уже заныривала в лифт и сделала вид, что не слышу.

«Удачи вам, Ираида Никодимовна», — мысленно пожелала бабуське. Вот уж кто не станет церемониться с вашими нежными чувствами и делать скидку на глубокие седины, терпя вторжение в личное пространство. Посмотрела бы я на их… э, беседу. Боюсь, у Васеньки терпение лопнет раньше, чем она утолит свое нескончаемое любопытство. Я фыркнула и выкинула из головы вредную женщину.

Еще в прихожей уловила аппетитные запахи — во дела! А эльф не такое уж и бесполезное в хозяйстве существо. Быстренько стащила сапоги и шубку, приласкала встречающего Людвига и отправилась на кухню. Потерла глаза, закрыла, открыла и тихо привалилась к косяку, боясь разрушить волшебную картину. Шикарный мужчина в одних легких домашних брюках ловко сервировал стол, улыбаясь так восхитительно, что я чуть по лбу себе не треснула, дабы позорно не кинуться ему на шею. Мало того что приготовил, так еще и накрыл хитро-мудро, создавалось впечатление праздничного ужина. Красиво и романтично, даже свечи раскопал в недрах кухонного гарнитура.

— Привет. — Он обернулся и поставил на стол тарелку.

И от этого его «привет» у меня по позвоночнику будто разряд пустили. Что за черт? Мы так не договаривались. Не хватало еще запасть на этого самовлюбленного эльфа. Вот мухожук, я поймала проказливую искорку в его взгляде. Знает, хитрый хорек, что делает. Фигушки, обломись!

— Привет, как день прошел?

Отвернулась и, стараясь не смотреть на Василия, насыпала корма коту, вымыла руки.

— Отлично, не скучал, как ты и велела.

Он подошел и потянулся за чашкой, придавливая меня к краю столешницы. Я принялась увлеченно изучать полотенце. Это он за мой выходной наряд так изощренно мстит? Боже, кого на груди пригрела, а? Ткнула его локтем в ребра:

— Двинься, раздавишь ведь.

Парень удивленно распахнул голубые глазищи, заставляя меня нервно прикусить губу.

— Чего такая неласковая?

— А ты чего тут ходишь полуголый, прижимаешься? Сказала же, я в эти игры не играю.

Вася беспечно пожал плечами, помахал у меня перед носом чашкой, как доказательством своей невиновности.

— Сейчас накину что-нибудь, не успел просто. Злая ты! Я ее жду, стараюсь, а она с порога ворчит, как разбуженный посреди зимы вериг. ^[5]

Он засопел и обиженно нахохлился, мне стало стыдно. И правда, чего это я?

— Прости, устала, тяжелый день выдался.

— Нет, вот женщина! — тут же встрепенулся наглый притворюшник. — Теперь с тебя тоже причитается, одним «прости» не отделаешься.

Я уперла руки в бока и прищурилась:

— Ну и чего ваша бессовестная душенька изволит?

— Наша тонко организованная душенька изволит, чтобы ты ласковая была, села сейчас, поела нормально, а потом завела мне почтовый ящик, электронный кошелек, личную страничку в Сети и все остальные блага вашей странной интернетизированной цивилизации.

Я рассмеялась. Умиляюсь над этим парнем, честное слово. Всегда ка-ак чего-нибудь неожиданного подкинет… И ведь он велел мне поесть в первую очередь, только потом все остальное.

— Ладно, так и быть, — смилостивилась я, усаживаясь за стол, — поем. А с лаской — это как получится, извиняй.

Вася хмыкнул и исчез в темноте коридора, чтобы вскоре вернуться уже в менее провокационном обличье, спрятав свою красоту под небесно-голубой, в цвет глаз, футболкой поло. Он даже дома умудрялся выглядеть стильно.

— Зачем тебе порабощать Интернет? — поинтересовалась я, с аппетитом уплетая эльфийские шедевры кулинарии.

— Я хуже всех, что ли? — возмутился Вася.

Я пожала плечами, он обреченно махнул рукой, пробормотав:

— Скорее вечные льды в Долине Снегов растают и испарятся, чем ты смягчишь свое каменное сердце. Надо мне для дела, чего тут непонятного?

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась я, — какого дела?

Василий надменно задрал подбородок и с важным видом ответил:

— Когда увижу плоды трудов своих, тогда и расскажу, а пока делай, что велено, женщина.

Я прыснула, чуть не подавившись при этом.

— Окай, ты так убедителен, что нет мочи тебе отказать, о наипрекраснейший из представителей дивного народа!

Вася не удержал выражение пафоса на лице и тоже заулыбался.

— То-то же. Кстати, тебе какой-то козел звонил, желал пообщаться, — как бы между делом обронил эльф и искоса на меня глянул.

Я напряглась, не донеся до рта вилку.

— Какой козел?

— Тебе виднее, не я ему такое имя в телефоне присвоил.

Вздрогнула, мгновенно утрачивая аппетит.

— Что сказал? — голос предательски сел.

— Ничего интересного. Дышал, сопел, ругался, изволил мне угрожать.

Я непонимающе уставилась на соседа.

— Да забей, в общем. Мы немного побеседовали и не сошлись во взглядах на жизнь. Туповат он у тебя.

Я пропустила его последнюю реплику мимо ушей, погружаясь в воспоминания страшного вечера, когда впервые в жизни испытала настоящий ужас.

— Ника, — на мою руку опустилась теплая ладонь Василия, вырывая из неприятных видений прошлого, — ты в порядке?

Мужчина обеспокоенно заглядывал мне в глаза, на лице не было и тени привычной ехидцы или веселости. Абсолютно серьезен, настолько, что даже немного не по себе стало.