
Онлайн книга «Золотой песок»
– Они были совсем сухие, и как-то сами сколупнулись. Мы решили, что вряд ли кто-то теперь сочтет нужным проводить здесь, в квартире, какой-нибудь криминалистический осмотр, или как это у вас называют? Слишком много времени прошло, к тому же уверен, чужие отпечатки пальцев все равно стерты. – Что значит – чужие отпечатки? – Дело в том, что в нашей квартире был обыск. Аккуратный, вероятно, вполне профессиональный. Ничего ценного не пропало, хотя, если вы успели заметить, рядового вора здесь многое могло бы заинтересовать. Капитан сразу обнаружил в компьютере последний опубликованный роман Виктора Годунова «Триумфатор», разбитый на три больших файла. Нашел на твердом диске и другие, предыдущие, романы. Но ничего похожего на начало нового романа, ни набросков, ни черновиков не было. Капитан нервно взглянул на часы. У него оставалось не больше двадцати минут. – Скажите, – обернулся он к Юрию Петровичу, – у Никиты был только один компьютер? Не было маленького, ноутбука? – Нет. Он все собирался купить. – А какие-нибудь блокноты, записные книжки? – Был толстый ежедневник. Он исчез. Капитан запустил специальную системную программу, которая позволяла напрямую прочитать содержимое секторов диска, и нашел то, что искал. Разрозненные фрагменты, бессмысленные обрывки фраз. Они сохранились случайно в разных местах. Стало быть, существовал большой блок информации, который был уничтожен, стерт из компьютерной памяти. Сделал это сам автор или кто-то еще, теперь узнать невозможно. – Скажите, Юрий Петрович, а где Никита хранил компьютерные дискеты? – Везде. Их было много, но не осталось ни одной. – Еще что-нибудь пропало? – Сын не подпускал нас к своему столу, к тому же нас полгода не было дома. Мне сложно сказать, что именно пропало, но я уверен, кто-то здорово порылся в его бумагах, и еще, в кухне отодвинут буфет от стены, под лавкой валялась сумка с продуктами из супермаркета. Я сохранил чек на всякий случай. – Нет, я не понимаю, куда все-таки делась Зинуля? – громко произнесла Ольга Всеволодовна, входя в комнату. – Звонила утром, сказала: буду через час, а уже начало четвертого. Юра, ты не знаешь, какой там номер? – Понятия не имею, – откликнулся Ракитин. – Так… Что же делать? Девочка пропала… – Простите, откуда она вам все-таки звонила? – спросил капитан. Они разговаривали в прихожей. Ему уже пора было уходить. – Вам это имя ничего не скажет, – Ольга Всеволодовна зябко передернула плечами. – Елагина Вероника Сергеевна, – произнес Ракитин хриплым, каким-то тусклым голосом, – бывшая невеста Никиты. Зина Резникова жила у нее в квартире. Оттуда она звонила нам, и даже была вероятность, что заедут они вместе. – Когда это было? – Давно. Утром. * * * Григорий Петрович выглядел плохо. И сразу, с порога, встретил Виктюка мрачным вопросом: – Астахова – твоя работа? – Твоя, – с улыбкой покачал головой Виктюк, – твоя, Гриша. – С ума сошел? Не было на нее заказа. Что за самодеятельность? – Это вместо спасибо? – Виктюк вздохнул и слегка нахмурился. – Ты знаешь, что к ней приходили из милиции? – Знаю, – рявкнул Русов. – А известно тебе, что к ней приходили дважды, и после этого она ушла в тяжелый запой? – Астахова? В запой? – ошалело заморгал Русов. – Ты, Феликс, что-то не то плетешь. – Послушай, господин губернатор, будь любезен, выбирай выражения, – поморщился Виктюк. – Извини. – Да уж ладно. Так вот, Гриша, эта трезвенница, эта воительница очень не любила тебя. А что бывает, если к большому количеству информации добавить порцию крепко настоянной, многолетней ненависти? Адская смесь, бертолетова соль. Хорошо, что все это выплеснулось на мою бедную голову. На мою, а не на чью-то чужую. Ну представь, если бы вот так, спьяну, она разболталась бы не со мной, а, к примеру, с тем капитаном, который интересовался несчастным случаем? – Подожди, Феликс, я не понял, ты ведь не был знаком с Астаховой. – Вот и решил познакомиться. Ну так, из любопытства. Меня всегда интересуют фигуры, на которых слишком многое сходится. Астахова – главный редактор издательства «Каскад». Там печатались книги твоего Годунова. Астахова – тетушка несчастного Антона Сливко. И наконец, она же – твое давнее прикрытие в делах с Шанли. Понимаешь ли, Гриша, эти три прямые обязаны были идти параллельно и никогда не пересекаться. Мне как-то уютней жить по законам старой, классической Евклидовой геометрии. – Что? – мотнул головой Русов. – При чем здесь геометрия? – Гриша, ну ты же человек культурный, образованный, – засмеялся Виктюк, любуясь его растерянностью, – я имею в виду два способа восприятия пространства, две геометрии, Евклидову и Лобачевского. Согласно первой, параллельные прямые никогда не пересекаются. Это придает жизни определенную логику и соразмерность. А по Лобачевскому, все наоборот. Они берут и сходятся в какой-нибудь одной, самой неудобной точке. Вот как в случае с Астаховой. – Да… я понял… – процедил Русов сквозь зубы и нервно закурил. – Ну и хорошо. Молодец. – Но все-таки Астахову я не заказывал, – произнес Русов уже чуть спокойней и жестче. – Нет, Гриша. Ты сделал этот заказ, правда в косвенной форме. Ты стал действовать по законам геометрии Лобачевского, у тебя пересеклись параллельные прямые, и в точке пересечения чуть не случился взрыв, который мог бы не одного тебя разнести на мелкие кусочки. Ты не нервничай, а думай. Оно всегда полезней. Астахову надо было убрать. И я это сделал хорошо, качественно. Между прочим, оплатил своими деньгами. – Ладно, – не поднимая глаз, произнес Русов, – сколько ты хочешь? – Вот, это уже теплее, – одобрительно кивнул Виктюк, – исполнителю я отдал двадцать. Ну а мои проценты ты знаешь. – То есть ты хочешь двадцать пять тысяч? – тревожно уточнил Русов. – Чтобы тебе легче было, я сразу назову всю сумму. Сто. – Сколько?! Так, подожди, давай по порядку, – голос Русова звучал уже совсем иначе, спокойно и твердо. – Давай, – кивнул Виктюк, – вся комбинация с Годуновым пятьдесят. Учти, я делаю скидку. Тридцать за Астахову и двадцать за Резникову. |