Онлайн книга «Так держать»
|
Не отпуская хвост, я прижимаю левую руку к спине Сноу, а правой беру его за ладонь. Он поднимает в воздух руку, потом роняет ее, будто не знает, что с ней делать. – Положи мне на плечо, – говорю я. Он так и делает. Я изгибаю бровь. – Разве Веллбилав не учила тебя танцевать? – Пыталась. Сказала, что я безнадежен. – Устами младенца… По крайней мере, песня не безнадежна. Играет Ник Кейв. «В моих объятиях». Одна из любимых песен Фионы. Мелодия такая медленная, что мы едва шевелимся. Сноу одет в дорогой костюм. Черные брюки, черная жилетка и галстук, а еще роскошный бархатный пиджак – темно-синего цвета с черными лацканами. Наверное, принадлежит он доктору Веллбилав. На плечах эта вещь сидит довольно плотно, но я не вижу, где Сноу прячет крылья. Кто-то наложил на него заклинание чистоты и опрятности. Я же стою, распрямив плечи. Все смотрят на нас… Все, кто танцует. И стоит в зале, попивая пунш. тренер Мак, Минотавр, мисс Поссибелф – все замерли с бокалами пунша. – Они узнают, – говорю я. – Станут нас обсуждать. – Что? – Сноу будто за миллион миль отсюда. В последнее время он всегда такой. – Они узнают, что мы геи. – Как же мне теперь быть с моей карьерой, – равнодушно говорит Саймон. – И что же скажут родственники? Не уверен, в чем шутка. Сноу смотрит мне в лицо и раздраженно вздыхает: – Баз, на самом деле я могу потерять лишь тебя. Если прилюдные проявления привязанности не заставят тебя возненавидеть меня, то мне все равно. – Мы просто танцуем. Вряд ли это проявление привязанности. – Танцы сами по себе гейское занятие, – ворчит он. – Даже когда танцуют не парни. Я хмуро смотрю на него: – Еще есть Банс. – Для танцев? – Нет. Еще ты можешь потерять Банс. Саймон меняется в лице. Я прижимаю его сильнее. – Нет. В смысле, кроме меня, у тебя еще кто-то есть. У тебя есть Банс. – Она переедет в Америку. – Может быть. А может, и нет. В любом случае не прямо сейчас. И кроме того, Америка – это не амнезия. Она по-прежнему будет твоим другом. У Банс всего-то два с половиной друга, вряд ли она откажется от тебя. Сноу хочет что-то сказать, потом качает головой и смотрит себе под ноги. Ему на лоб падает пара кудряшек. – Что такое? – спрашиваю я, пожимая ему руку. Как же я привык к его рукам. Пока, встречаясь с Саймоном Сноу, я не наслаждаюсь тем празднеством ласк, о котором мечтал, – мы подолгу сидим молча и смотрим друг на друга так, словно находимся за тысячи ярдов, но почти все время держимся за руки. Сноу словно ребенок, который боится потеряться в супермаркете. Он пожимает мою руку в ответ, но головы не поднимает. Решаю, что не нужно на него давить. Вопреки всему он здесь. При галстуке, да еще танцует. Это уже что-то. Прислоняюсь лбом к его голове, но он резко поднимает ее, почти задевая мой нос. Я выпрямляюсь. – Кроули, Сноу! Его лицо покраснело. – Просто… – Он стискивает мое плечо. – Просто – что? – Вам не обязательно так вести себя. – Как? Сноу прищуривается и скрипит зубами. Свет от гирлянд, развешенных по залу, скользит по его волосам. – Просто… ты… не… – Саймон, скажи уже, в чем дело. – Вы с Пенни не обязаны вести себя так со мной. Я не… Я не такой, как вы. И никогда не был им. Я фальшивка. – Это не так. – Баз. Я не волшебник. – Ты потерял свою силу, – возражаю я. – Пожертвовал ею. Его хвост соскальзывает с моего запястья. Когда Сноу огорчен, тот виляет из стороны в сторону. – Не думаю, что она когда-либо принадлежала мне, – говорит он. – Не знаю, как Маг сделал это, но вы с Пенни все время были правы: волшебники не бросают своих детей. Я нормал. – Сноу. – У меня ничего не получалось в магии, потому что мне не суждено было владеть ею! Сегодня, когда я пришел, даже ворота не открылись. Пенни пришлось впустить меня. К нам подплывает парочка, очевидно подслушивая, – Керис и ее чертова пикси. Я презрительно усмехаюсь, и они удаляются. Сноу сжимает мою руку и плечо. Я не сопротивляюсь, хотя я намного сильнее его. – Саймон. Прекрати. Ты несешь чушь. – Да неужели? Вы с Пенни печетесь о магии больше, чем кто-либо в мире магов. Вот что вы видели во мне – силу, а теперь она пропала. Это был не я. – Нет, ты! – говорю я. – Ты был самым могущественным волшебником, который когда-либо ступал по земле. Все было по-настоящему. – Я был жалким подобием мага, сколько раз ты сам мне это говорил? – Я просто завидовал! – Что ж, теперь тебе нечему завидовать! Я отпускаю его: – Зачем ты говоришь все это? Саймон сжимает кулаки, ссутулившись и набычившись: – Потому что я устал ждать! – Чего? – Когда вы все перестанете жалеть меня! – Я никогда не перестану тебя жалеть! Это правда. Он лишился магии, что всегда будет разбивать мне сердце. – Но я не хочу этого! – сквозь зубы говорит он. – Я больше не подхожу тебе. – Неправда, – отвечаю я, снова беру его за руку и приобнимаю. – Горнило свело нас вместе. – Горнило? – Мне было одиннадцать лет, я лишился матери и своей души, а Горнило дало мне тебя. – Оно сделало нас соседями по комнате, – говорит Саймон. Я качаю головой: – Мы всегда были чем-то бóльшим. – Мы были врагами. – Ты был центром моей вселенной. Мир вращался вокруг тебя. – Баз, все из-за того, кем я был. Из-за моей магии. – Нет! – Я почти так же раздражен, как и он. – Да. О Кроули, Сноу, – да, отчасти из-за этого. Я смотрел на тебя и видел солнце. – Никогда больше я не буду таким. – Да. И слава магии! – Я громко вздыхаю. – То, каким ты был раньше… Саймон Сноу, я каждый божий день думал, что мы не справимся. – Не справимся с чем? – С жизнью. Ты был солнцем, а я летел навстречу тебе. По утрам я просыпался с мыслью: «Все закончится огнем». – Я и правда поджег твой лес… – Но это был не конец. |