Онлайн книга «Так держать»
|
Хотя он только что сказал, что мы обнимались… Дома у нас нет школьной доски, но на кухне у моей мачехи есть гигантская магнитная доска, на которой она отслеживает все уроки и спортивные занятия моих братьев и сестер. Я фотографирую все написанное там на мобильник, потом стираю с доски и снимаю ее со стены. Моя семилетняя сестра следит за моими действиями. – Я все расскажу маме, – говорит она. – Тогда я заблокирую все дымоходы и Санта-Клаус не сможет попасть в дом. – Здесь слишком много дымоходов, – возражает она. – Не для меня. Даже не поленюсь потратить на это время. – Тогда он зайдет через дверь. – Морделия, не глупи, Санта-Клаус никогда не приходит через дверь. А если вдруг придет, я скажу ему, что он ошибся домом. Я осторожно проношу доску через кухонную дверь. – Я все расскажу маме! – кричит мне вслед сестра. Устанавливаю доску в библиотеке и разбиваю ее на колонки: «Все, что мы знаем» и «Все, чего мы не знаем». В комнату заходит Саймон. Я не обращаю на него внимания. – Я, конечно, не думаю, что ты предашь нас, – говорит он. Издаю какой-то звук, жутко похожий на фырканье. Саймон ладонью теребит кудрявую прядь. – Просто… между нами по-прежнему есть неловкость, да? – (Я все так же игнорирую его.) – В смысле… ты же не сказал… что теперь для тебя все по-другому. А я вот сказал, что не собираюсь убивать тебя. – Не говорил, – отвечаю я. – Это подразумевалось. – Нет. – Хм, хорошо. – Он прокашливается. – Баз, я не стану тебя убивать. Не стану больше воевать с тобой, ясно? – Отлично, – говорю я, отступая от доски и любуясь колонками. – Все сразу стало проще. – Что все? – Кроули, не знаю. То, что приготовили для меня Семьи. Возможно, я буду тем, кому они прикажут отравить твой коктейль, ведь ты теперь доверяешь мне. Но я могу пообещать, Сноу, что всплакну над твоим телом. – А может, и нет. – Хорошо, поплачу в одиночестве, когда придет час. – Нет, – настойчиво говорит он. – Я серьезно. Нет! Смотрю на него через плечо: – Что ты хочешь сказать? – Нам не обязательно воевать. – Ты хоть понимаешь, что твой наставник дважды за этот месяц проводил обыск в моем доме? – Да… то есть нет, я не знал этого, но суть в том, что не я обыскивал твой дом. Что, если, – говорит Сноу, подступая на шаг, – я помогу тебе выяснить, кто убил твою маму, а ты поможешь мне одолеть Тоскливиуса, а потом мы забудем обо всем остальном? – Обо всем остальном, – повторяю я и разворачиваюсь. – И это сказано про десятилетие коррупции и злоупотребления властью. – Ты говоришь про Мага? – Да. Сноу выглядит обиженным. – Зря ты так. – Как мне не говорить о Маге, когда я говорю с Наследником Мага? – Вот, значит, что ты обо мне думаешь? – Разве не так ты думаешь о себе? Ах да. Я забыл: ты ведь совсем не думаешь. Саймон со стоном проводит рукой по волосам: – Господи! Ты можешь хоть раз не бить ниже пояса? Не бывает у тебя иногда мысли: «Пожалуй, не буду сейчас язвить»? – Я просто пытаюсь быть разумным. Саймон прислоняется к полке, на которую я установил доску: – Это подло. – Не тебе говорить, Сноу. Ты всегда стреляешь на поражение. – Когда дерусь. Но мы же не деремся. – Мы всегда деремся, – говорю я, возвращаясь к доске. Стою к ней лицом. Сноу стоит рядом, лицом к комнате. Он слегка подается вперед и, не глядя на меня, толкает мою руку. – Или нет, – говорит он, испортив то, что я написал. Я стираю слово и пишу заново. Сейчас я работаю над списком того, что мы не знаем. Мне так и хочется написать: «все самое важное», а еще «гей ли Саймон Сноу» и «буду ли я жить вечно». – Я помогу тебе выяснить, кто убил твою мать, – повторяет он, будто разрабатывает план. – А ты поможешь мне остановить Тоскливиуса. Это же совместная цель, так? А об остальном побеспокоимся позже. – Так ты получаешь то, что хочешь? Повторяя до тех пор, пока оно не сбудется? – Разве не так ты накладываешь заклинание? Я роняю руку, в которой держу мел, и, ощетинившись, поворачиваюсь к Сноу: – Саймон… – Ага! – восклицает он, выпрямляясь и указывая пальцем в воздух. Меня этот жест приводит в ступор. Я видел, как он убивает собаку и меньшими усилиями. Сноу сказал, что собака была оборотнем: думаю, она просто была взбудоражена. – Ты сделал это снова! – Что сделал? – говорю я, убирая его руку от своего лица. Он тыкает мне в лицо второй рукой: – Назвал меня Саймоном. – А ты бы предпочел «Избранный»? Его прикосновение становится более настойчивым. – Я предпочитаю «Саймон». Мне… мне это нравится. Я сглатываю. Наверное, Сноу видит, как я нервничаю, потому что опускает взгляд на мою шею. – Саймон, – повторяю я и снова сглатываю, – ты ведешь себя как тупица. – Потому что это нравится мне больше, чем соперничество? – Что еще за «это»! – возмущаюсь я. – Ты спал в моих объятиях, – говорит он. – В перерывах. Сноу опускает руку, но я подхватываю ее. Потому что я слаб. Потому что я постоянно разочаровываю сам себя. Потому что он стоит передо мной, и эта его загорелая кожа, родинки, утреннее дыхание… – Саймон, – говорю я, и он сжимает мою руку. – Я не против «этого». Просто… – вздыхаю я, – я даже представить себе такого не могу. Моя семья против всего, за что выступает Маг. – Знаю, – многозначительно произносит Сноу. – Но у нас есть проблемы посерьезнее. Если мы найдем того, кто убил твою маму, а потом вместе отправимся за Тоскливиусом, то докажем всем, что лучше работаем сообща, а потом… – А потом весь мир магов увидит, как же здорово работать всем вместе, и мы споем песенку о совместном труде. – Я думал, мы больше не будем язвить, – говорит Сноу, – и запирать друг друга в башнях. – Одна ерунда. Он тянет меня за руку, и я чуть подаюсь вперед. Еле держусь на ногах, но сейчас это вовсе не ниже моего достоинства. Хотя ростом Сноу ниже меня. Так было всегда. Дюйма на три. – Как ты можешь так себя вести? – шепчу я. – Как можешь доверять мне после всего? |