Онлайн книга «Долина драконов. Книга третья. Магическая сделка»
|
— Оно у нее странное, я вот лично не стал бы кормить того, кто мечтает мной закусить! — высказался суровый седовласый дракон. — Серьезно, сынок? — с прищуром переспросила бабушка Осаи. — А не ты ли волка домой приволок в пять лет? — Он был одинок, у него не было семьи! — гордо ответил старец. — Он был матерым вожаком стаи и, сочтя тебя опасным зверем, увел от своей волчицы, защищая ее и волчат! Да кому я рассказываю?! — раздраженно спросила бабушка. Закашлялась, чаем запила и сообщила: — В общем, ребенок определенно наш, Камали, можешь всем смело говорить, что родила ее от Хатора, все одно кровь в ней Кириито, не иначе. — Посмотрела на меня, вздохнула и спросила: — Что делать будем? — Я бы мог воздушника позвать, — меланхолично отозвался древний, — но смысла нет — Главнокомандующий ветер его знает где. Где бы он ни был, я надеялась, что сможет прочитать, если напишу. Еще я надеялась, что не сгорю со стыда, когда стану писать. А еще я боялась даже взглянуть на Камали. Но именно она поднялась и тихо сказала: — Идем. Кабинет пра-пра-пра-пра-прадедушки Сумори находился на третьем этаже прямо в библиотеке, заполненной в основном книгами на древнем языке. Здесь располагался стол, большой, основательный и широкий, за ним стоял стул, и размером, и крепостью, вероятно, способный выдержать даже дракона в драконьей форме, а вот в остальных местах повсюду лежали подушки и мягкие коврики, коврички, ковры. На подоконниках, между стеллажами книг, на открытом пространстве перед столом. — Это для детей, — пояснила мне Камали. Я удивилась. Библиотека обычно суровое место, куда детей вообще не пускают, а здесь… — Дети — свет жизни, — улыбнулась мне мама и указала рукой на стол, предложив сесть. Но я не стала. Медленно обойдя стол вокруг и зачарованно ведя по деревянной столешнице пальцем, я дошла до стула, взяла из пачки в открытом ящике лист, карандаш из стопки, в основном цветных и, видимо, заготовленных тоже для деток, огляделась и как-то сразу выбрала себе место — на подоконнике, где у стены лежала удобная алая, расшитая цветами подушечка, на которую я оперлась спиной, едва на сам подоконник взгромоздилась. Мама подошла и подставила мне под лист книгу, чтобы было удобнее писать, а затем тихо спросила: — Миладушка, ты уверена?.. Она не договорила, но и не требовалось. Помолчав мгновение, честно призналась: — Я не знаю, что будет с Голодом, если не покормлю его сегодня. Просто не знаю. Мы не изучали заклятия подобного уровня, но, учитывая, что его мама все время старалась быть рядом в лесу, боюсь, что ничего хорошего. — У него есть мама… — протянула Камали. — Грассы разумны, — пояснила я. Мама погладила меня по щеке и отошла. Я видела, что, несмотря на все мои доводы, она против подобного. Я чувствовала, что я и сама против, вот всем сердцем против, а еще было безумно стыдно, жгуче, нестерпимо, до такой степени, что хотелось зажмуриться и даже его ответа не видеть в идеале никогда, но… «Мне очень нужна ваша помощь», — написала я на простом листе бумаги, простым карандашом, кажется, даже черным, а не обычным. Просто я помнила про кровь, и я надеялась… надеялась… надеялась… Донадеялась. «Серьезно?!» — появилась раздраженная, с сильным резким уклоном запись. У меня возникло почти непреодолимое желание бросить все и убежать подальше. Но я вспомнила Голода и осторожно написала под этой записью: «Пожалуйста…» Секундное молчание — и злое: «Никогда не думал, что скажу подобное круглой сироте, но ты вся в мать!» — последовал ответ. Я как сидела… так и осталась сидеть. Камали, тактично отошедшая, увидев, как багровеют мои щеки, подошла, прочитала… и неожиданно улыбнулась. Потом, как и я, с ожиданием посмотрела на лист бумаги, где не появилось больше ничего. Я ждала с замиранием сердца, мама стояла рядом, словно хотела меня поддержать, Черный дракон не отвечал. Ни слова. Ни буквы. Ни знака препинания. Мы смотрели на бумагу с надеждой, но взяла и открылась дверь. Зэрнур вошел, не здороваясь, лишь склонил голову в знак уважения к Камали, после чего приблизился и с явным неодобрением передал мне телепортационный браслет. — Сспаси… — прошептала я, едва не уронив тяжёлое металлическое не-украшение. Бронзовый дракон молча посмотрел на меня так, что слова благодарности застряли в горле. После чего взгляд его скользнул по моей шее, сейчас закрытой тканью традиционного драконьего платья, и потому цепочку, я надеялась, никто не увидит. Надеялась зря. — Несмотря на то что вы не принимали дар, Страж на вас, и я отчетливо его вижу, и он активирован, наири Милада. — Мы его снимем! — мгновенно заявила мама. Искоса глянув на нее, Зэрнур все же не стал спорить с Камали, в целом крайне подчеркнуто вежливо ведя себя в отношении драконицы. — Я к тому, — сказал дракон, обращаясь скорее к ней, чем ко мне, — что жизнь пса этого всего не стоит. Но Камали ответила: — У него тоже есть мать. И Зэрнур отступил. Затем снова поклонился Камали, мрачно глянул на меня, развернулся и вышел. Через мгновение с террасы вертикально вверх взмыл огромный Бронзовый дракон. Когда он улетел, Камали несколько секунд смотрела в окно, а потом задумчиво произнесла: — Милада, деточка, я не хотела вчера спрашивать, да и в воду ты зашла, даже не поморщившись, но все же, солнышко, у вас что-то было с Главнокомандующим? С непониманием посмотрела на маму. Драконица несколько смутилась, но, все так же внимательно глядя на меня, спросила прямо: — У вас что-то было? Мой взгляд стал еще более вопросительным. И Камали пояснила: — То, что происходит между мужчиной и женщиной? Покраснев в единый миг до кончиков ушей, я уже хотела сказать «нет», но… вспомнила все случившееся вчера. То как Черный дракон меня раздел, не просто растоптав, а разорвав всю мою стыдливость в клочья, то как обнимал сзади и прижимал к своему полностью обнаженному телу мое, напрочь лишенное одежды. — Что-то было! — заключила Камали. Помолчав, добавила: — Взять тебя силой он не взял, иначе ты бы вчера в ванной так спокойно не сидела, и это одно уже радует. Так что же случилось? Я не смогла ответить. Бывают моменты, когда стыдно настолько, что горло перехватывает. |