Книга Возрождение ковчегов, страница 47 – Дженнифер Броуди

– Почему было не назначить заменой более опытного бойца?

– Может, Виник так на нее полагается? – предположила Майра. – И потом, он ведь прежде использовал ее, чтобы давить на твои чувства. Вдруг снова пользуется тем же грязным трюком?

– Да, я тоже первым делом об этом подумал, как и оружейники. Но ведь Виник – не дурак, должен знать, что я буду готов и не попадусь на одну уловку дважды. К тому же я теперь лучше управляю Маяком, он не сломит меня, как в прошлый раз.

– Ты прав, – согласилась Майра. – Это подозрительно.

– Вот-вот. Рад, что не я один так думаю. Значит, мне не показалось. Рен так просто со мной не согласилась бы.

– Я – не Рен.

От того, каким тоном Майра это сказала, у Аэро даже мурашки по спине побежали. И правда, Майра совсем не похожа на Рен: странная, непредсказуемая, порывистая и вместе с тем очень умная. Может, и Рен не держала чувства под спудом, но умела с ними справляться. Это делало ее отличным солдатом и командиром, у которого весь отряд ходит по струнке и выкладывается по полной. Зато Майра – нечто совершенно иное.

Тут его выдернули из задумчивости:

– Ваш фальшион заряжен, – негромко произнес молодой оружейник – тот самый, что подавал чай.

Обрадованный, Аэро принял клинок и для пробы несколько раз взмахнул им, чувствуя, как лезвие рассекает воздух. Клинок прямо звенел от свежего заряда. Довольный, Аэро спрятал его в ножны, которые теперь приятно оттягивали пояс.

Майра как-то странно смотрела на него. Оружейники не видели ее, и со стороны, наверное, казалось, что Аэро беседует сам с собой. Его это, правда, не волновало.

– Вот только не надо смотреть на меня так пессимистично, – попросил он. – Я ведь не на собственные похороны собираюсь. Для моего народа сражение – повод для праздника. Тебе радоваться за меня надо: я проявлю воинскую доблесть, мастерство и докажу свою невиновность.

– А заодно оборвешь чужую жизнь, – неодобрительно нахмурилась Майра. – Это вовсе не повод для радости. Уж точно не там, откуда я родом.

– Лучше чужую, чем свою, – парировал Аэро.

– Тоже верно, – огорченно сказала она, запуская пальцы в волосы. – Просто хотелось бы решить дело иным путем – не сулящим верную смерть тебе или девушке, которая вступает в бой по приказу. Она ведь просто солдат.

– Да, но у меня такое чувство, что у Даники личные мотивы.

– Это потому, что вы были помолвлены?

– Ну да, – сказал Аэро и снова зарделся. Потом, уже серьезным тоном, добавил: – Майра, грядет война. Будут жертвы с обеих сторон. Много жертв. Придется тебе с этим как-то смириться. Иного способа уцелеть у нас нет, и если ты думаешь, что Виник – злодей, погоди, пока прилетит Четвертый ковчег.

– Ты прав, но мне от этого не легче. – Майра скользнула еще ближе и посмотрела ему в глаза. – Обещай, что если будет выбор, ты не убьешь Данику.

Аэро отсалютовал ей:

– Слово солдата.

Тут его окликнул старый оружейник:

– Поторопитесь, на часах уже почти девять утра.

Проекция Майры начала таять в воздухе.

– Помни, я вернусь, – быстро заговорил Аэро. – В следующий раз, когда мы увидимся, Возиус и Калеб уже будут с тобой. Я отправлю их на Землю. Это я тебе тоже обещаю.

Майра исчезла. Услышала ли она его последние слова? Старейшина тем временем встал из-за Переговорной машины и, прихрамывая, подошел к Аэро. Он сильно постарел, это противостояние его выматывало.

– Идемте. Мои братья и сестры проводят вас в камеру симулятора. Удостоверятся, что по пути не возникнет сложностей.

– В смысле, что Виник не затеял подлость? – уточнил Аэро.

– В том числе, – подмигнув, ответил мастер.

* * *

По коридорам корабля прошли без приключений. Правда, у Аэро наконец разыгрались нервы, а шуршание багряных мантий и мягких туфель не успокаивало. Он понял, что испытывает страх – незнакомое прежде чувство. Старый оружейник обернулся:

– «Страх – это лишь состояние ума», – процитировал он учение Ордена. – Примитивный инстинкт, впаянный в наш мозг и помогающий выживать. Однако осознанность позволяет преодолевать даже самые глубинные и мощные импульсы.

– Впаянный? – повторил Аэро. – Точно сказано.

– Ваша соперница испытывает то же самое, – сочувственно произнес старейшина. – А может, переживает это сильнее: вам прежде доводилось биться насмерть, для нее же это – первый опыт. А еще она боится проиграть. Я заметил это во время встречи.

– Я тоже заметил. Страх поражения угнетает.

Оружейник кивнул:

– Да, но думаю, дело не только в нервах. Вы знали, что у майора Ротман некогда была младшая сестра?

Аэро покачал головой.

– Да, личные дела – информация засекреченная и недоступная, однако в Кузню зарядить фальшион рано или поздно приходит каждый солдат. А мы ведем подробные записи. Вчера я просмотрел все, что есть на майора Ротман, думал, может, найдется что-то полезное. Ее сестренку звали Лиллиан, застенчивая и милая была девушка.

– Погодите, имя знакомое… Ее ведь изгнали? Что-то такое припоминаю… Я тогда еще был курсантом.

– Она сжульничала на экзаменах, – подтвердил оружейник. – Ее чувствительную натуру инструкторы не жаловали, хотели вытравить это из нее, ужесточив тренировки. Однако сами же сломили ее дух и усилили чувство незащищенности. Лиллиан с трудом поспевала за сокурсниками и в итоге попыталась смошенничать. Ее поймали на взломе базы данных. Обычно наш Орден старается забирать таких ребят к себе, пока им не нанесли непоправимый ущерб, но вот Лиллиан каким-то образом ускользнула от нашего ока.

На лице старика читалась боль. Аэро, обдумав сказанное им, спросил:

– По-вашему, изъяны Лиллиан могли сказаться на Данике?

– Майор Ротман боится, что ее постигнет участь сестры, что ее саму сочтут слабой. Представляете, какое это давление на психику? Как оно затуманивает суждение? Толкает на предосудительные поступки?

В наступившем молчании Аэро размышлял над услышанным. Вряд ли это помогло бы в бою, но от нового знания отмахиваться не стоило.

Спустя несколько минут они наконец достигли симуляторов. Майор Ротман уже ждала их, надев шлем. Она обернулась и хмуро посмотрела на Аэро. Затем обнажила фальшион и вошла в первую камеру, дверь с шипением закрылась. К Аэро подошел майор Дойл. Взглянув на экран планшета, он коротко произнес:

– Вы опоздали. – Потом перевел взгляд на оружейников и раздраженно сощурился: – Смотрю, вы со свитой. Что ж, она вам больше не понадобится. Оружейники могут вернуться в Кузню. Наденьте шлем и войдите во вторую камеру – немедленно, иначе вам засчитают поражение.

Аэро оглядел коридор: кроме придиры Дойла, больше тут никого не было.