Онлайн книга «Рыжий дьявол»
|
И как-то вечером он вошел ко мне (я лежал на диване в его кабинете), тяжело опустился на край постели. Закурил не спеша. Потом спросил: — Ты знаешь о венгерских событиях? О том, что там этой осенью произошло антисоветское восстание? — Немного знаю, — пробормотал я, — недавно читал… Восстание быстро подавили, не так ли? Впрочем, информация была краткая, скупая. А что, есть какие-то новые сведения? — Есть, — кивнул он. И, помолчав, добавил: — касающиеся тебя… — Меня? — я привстал, опираясь на локти. — Но какая же связь между мною и Венгрией? Не понимаю… — Не понимаешь? — усмехнулся мой приятель. — А ну-ка, прочти! Вот тут, где подчеркнуто. Все это время он сидел, теребя в руках сложенную газету. И теперь дал ее мне. И, развернув газетные страницы, я увидел большую подчеркнутую синим карандашом статью. — Читай внимательно, — сказал он, вставая, — а я пока пойду принесу чего-нибудь выпить. Статья эта представляла собой официальное сообщение, в котором резюмировались события, происшедшие в Венгрии. Безымянный автор рассказывал о недавнем путче, о нападении на партийные учреждения, об убийстве советских людей… И делал вывод, что, в конечном счете, главную ответственность за все несут венгерские левые писатели. Ибо та антикоммунистическая пропаганда, которой они занимались, как раз и спровоцировала восстание, явилась как бы запалом, присоединенным к взрывчатке. Далее в статье шли рассуждения об опасных тенденциях, возникших в некоторых кругах интеллигенции — не только зарубежной, но и нашей, российской. И в заключение высказывалась мысль о том, что всех левонастроенных писателей надо брать под строжайший контроль. И вообще важнейшая задача сейчас — это повышение революционной бдительности! У советской системы много врагов — внешних и внутренних, — и забывать об этом нельзя ни на миг. — Ну как? — спросил, воротясь, мой приятель. — Впечатляет? — Да, — поежился я, — страшноватая статья… Напоминает сталинские времена. — Вот именно, — сказал он, разливая по рюмкам коньяк. — В нашем клубе, между прочим, сегодня эту статью обсуждали на общем собрании. — Ну и что? — Было решено повысить бдительность. — Он залпом выпил коньяк. — Ты представляешь себе, что это означает? — Догадываюсь… — Видишь ли, данная статья является как бы прелюдией, подготовкой к решительным действиям… И с минуты на минуту эти действия могут начаться. Такие периоды бывали и раньше. Их называли «охотой за ведьмами». — То есть, иными словами — может начаться террор? — Да что-то вроде этого, — произнес он как бы в замешательстве. И я почувствовал, что слово «террор» произносить ему не хочется, оно его гнетет, пугает… — Ты говоришь, с минуты на минуту, — сказал я. — Стало быть, все уже готово? — Все. Недостает лишь одного… — Чего же? — Конкретного приказа из Москвы. — Та-ак, — протянул я. И тоже выпил. И сейчас же налил себе снова. — Веселенькое дельце. Некоторое время мы оба сидели в молчании. Затем я спросил: — Кстати, ты так и не объяснил мне, каким же образом все это касается лично меня? Я ведь не выступаю против коммунизма. — Но и против капитализма ты тоже не выступаешь, — заметил он, — и вообще ты всегда держишься какой-то странной середины… — Земля круіла, — ответил я, — как старый бродяга я знаю это по собственному опыту. И могу тебе сказать: если круто загибать влево, выйдешь с правой стороны, и наоборот… Середина — лучше всего! — Однако эта твоя позиция в глазах начальства отнюдь не выглядит лучшей… Учти, кое-кто в управлении считает тебя опаснее многих откровенных леваков. — Почему? — Ну, как же! Тот, кто сильно шумит, тот на виду. Он прост и ясен. С ним не сложно… А ты все время как бы уходишь в тень, ускользаешь. И об этом тоже сегодня шел разговор. — Именно так — обо мне? — Да именно так. Но, конечно, говорили не только о тебе одном… — И чем же этот разговор закончился? — Решили приглядеться к тебе повнимательней… — Стало быть, я уже занесен в черный список? — Милый, — сказал с удивлением мой приятель, — да ты разве не знаешь? Ты же ведь в черном списке всегда находился. Всегда! — Ну это ты, пожалуй, приврал, — пробормотал я встревоженно. — Да нет же, все точно, — сказал он нетерпеливо, — я специально потом поинтересовался… Черный список, понимаешь ли, понятие обширное. Есть в нем, так называемый, первый лист, на котором значатся самые активные, самые явные, те, которыми следует заняться в первую очередь! А есть листы второй и третий. Так вот, твое место постоянно было где-то там, в резерве… И дело не только в твоей писательской позиции. — А в чем же еще, черт возьми? — В тебе самом. В твоей биографии! Ну, посуди сам, кто ты? По линии матери — дворянин, внук белого казачьего генерала Денисова, злейшего врага советской власти. — Но зато мой отец был известным красным комиссаром, героем гражданской войны! — Да, это как-то уравновешивает… И в нормальных обстоятельствах на твое происхождение никто не обратил бы особого внимания. Однако теперь, сам понимаешь… Но идем дальше! С сорок второго по пятьдесят второй год тянется твоя блатная эпопея. Тюрьмы, лагеря, участие в знаменитой «сучьей войне»… Затем побег из ссылки. И двухлетнее нелегальное бродяжничество. А? Не правда ли, многовато? По существу, ни один твой шаг не совпадает с общепринятыми нормами. Ты являешь собою как бы воплощенное нарушение всяких норм! — Но постой, — возразил я, — потом же все вроде бы наладилось! Я стал журналистом… — Ты разве забыл о своих тувинских подвигах? О переходе через государственную границу, о какой-то дурацкой «поповской» пропаганде, которую ты там вел… И что-то еще было, я запамятовал. Но хватит и этого. — И все сведения хранятся в краевом управлении? — Естественно. Там на тебя заведено обширное досье! — Н-да, — проговорил я после минутного молчания. — На основании этого досье меня очевидно надо сразу ставить к стенке. Без лишних слов! Что же еще делать с таким типом? — Не кривляйся, пожалуйста, — поморщился он. — Имей в виду: может случиться так, что твое имя в черном списке может легко переместиться с третьего листа на первый… А это серьезно. Это очень серьезно! — Так что же теперь делать? — Самое разумное — это найти какое-нибудь тихое местечко и осесть там, затаиться до поры. Знаешь, есть такой анекдот. Стоят люди по горло в жидком дерьме, и один другому шепчет: «Не делай волны!..» Так вот, — старайся сейчас не делать волны. |