Онлайн книга «Чужой среди своих»
|
– Было, но не совсем так. Он ждал продолжения, но я молчал, тогда он сам продолжил: – Причем, как оказалось, это были не простые солдаты, а немецкие егеря. Встречаться мне с ними лицом к лицу не доводилось, а вот слышать о них слышал. Матерые звери. Особенно отличились в борьбе с партизанами в Чехословакии и Франции. – Знал бы, что они такие страшные, уж точно не стал бы с ними связываться, товарищ командир, – пошутил я. – Шутишь. Это хорошо, – он сказал это так, словно решил закончить разговор, но вместо этого последовал новый вопрос, но уже на немецком языке. – Warst du schon mal in Berlin? Следующие пятнадцать минут мы говорили на немецком языке. – Какие еще языки знаешь? – Французский. – Хорошо. Очень хорошо. Эти слова он произнес уже задумчиво, глядя не на меня, а на огонь. Какое-то время просто сидел и смотрел на пламя, потом словно очнулся, посмотрел по сторонам и сказал: – Тихо-то как, словно и войны нет. Ладно. Пойду я. Я долго сидел после его ухода, пока не прогорели полностью дрова в печке. Все думал о нашем странном разговоре. В целом «товарищ из Москвы» мне понравился. Спокойный, сдержанный, вдумчивый, но при этом рисковый и отчаянной смелости человек. «Не кабинетный чекист», – подвел я итог своим мыслям и отправился в свою землянку. В следующее утро я дал себе поспать, так как прилично вымотался за последние несколько дней. Только поднялся с топчана, надел штаны и вбил ноги в сапоги, как в землянку влетел Семен Шкетов. – Звягинцев, я тебя по всему лагерю разыскиваю, а ты тут на ухо давишь! Подъем! – Сема, чего шумишь? Что случилось? – Тебя командир срочно хочет видеть! Там у него «товарищ из Москвы» сидит. – Пусть сидят, они свои командирские дела решают. Я-то им зачем понадобился? – Так они мне и доложились! Короче, одна нога здесь, другая там, – он развернулся, чтобы уходить, но в дверях неожиданно обернулся. – Сегодня суп будет. С мясным приварком. – Здорово! А то эта овощная болтушка у меня уже в печенках сидит! С едой в отряде было неважно, да к тому же экономили во всем, так как впереди была долгая и холодная зима. Стоило мне войти, как сразу наткнулся на испытующий взгляд московского чекиста. За столом, кроме командира, сидели товарищ Град и начальник разведки. – Старшина Звягинцев по вашему приказанию… – Садись, старшина. Я сел на лавку. – Хвалят тебя. Я изобразил смущение, пожал плечами. Командир неожиданно поднялся: – За самоотверженные действия и помощь в выполнении задания, а также уничтожении предателя, внедрившегося в ряды городского подполья, вам, старшина Звягинцев, от лица командования отряда выносится благодарность! Несколько ошарашенный подобной трактовкой моих действий, я подскочил с места и вытянувшись, воскликнул: – Служу трудовому народу! – Молодец! Так и дальше служи! – удовлетворенный моим энтузиазмом подвел итог командир. – Товарищ Сазонов, вы что-то хотели сказать? Теперь я знал, что у «товарища из Москвы» есть фамилия. Правда, липовая. – Хотел. И скажу, – при этом он посмотрел на меня и чуть краешками губ улыбнулся. – Хорошие у вас бойцы, товарищи командиры! Правильно вы их воспитываете, но при этом не надо забывать отмечать их боевые успехи, поэтому мне хотелось бы попросить вас представить товарища Звягинцева к награде. Товарищу Зиме его слова явно не понравились, и я его понимал, так как слова москвича прозвучали скорее как приказ, чем как просьба. – Идите, Звягинцев, – отпустил меня командир отряда. Я вышел. «Вот только почему предатель? Что-то не понимаю я логики товарища Сазонова». На следующий день меня в составе группы отправили на новое задание: перехватить немецкий автомобиль с мукой и консервами. Машина, которую мы остановили, подходила под все те приметы, которые нам дали, вот только оказалось, что вместо продовольствия она везла связистов, к тому же фрицы оказались воинственными, принялись отстреливаться да еще гранату бросили. Два человека, в том числе и я, получили осколочные ранения. Так я снова попал в лазарет. Само извлечение осколков было довольно болезненной процедурой, и, когда все закончилось, я неподвижно лежал, с радостью чувствуя, как уходит из тела острая боль, одновременно болтая с Аней. Моя разговорчивость шла от действия легкого наркоза (сто граммов выпитого спирта). Вдруг неожиданно прибежала Наташа, то ли чем-то озабоченная, то ли грустная, коротко поинтересовалась моим здоровьем, но дальнейшую беседу не поддержала и почти сразу ушла. Я с удивлением посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на Аню, но та сделала вид, что ничего не поняла. Разговор сам собой скомкался. – Ладно, Костя. Отдыхай. Я к тебе через пару часов забегу. Спустя какое-то время после ее ухода ко мне неожиданно пришел Стукашенко. С некоторым удивлением я посмотрел на начальника разведки. – Как здоровье, Костя? – Нормально. Вы чего пришли? – Что, просто так уже зайти не могу? – вопросом на вопрос ответил он мне, при этом хитро улыбаясь. – Можете, но не заходите, а сейчас пришли. – Ладно. Зато я первым расскажу тебе то, что все и так скоро узнают. К нам этой ночью прилетает самолет из Москвы, – если он и ожидал какой-то моей реакции на свое сообщение, о так и не дождался, так как даже Митяю было ясно, для чего он прилетает. – Вижу, тебя не удивило мое сообщение. Ну, это мы сейчас поправим. Тебя тоже отправляют в Москву. Он меня действительно удивил, да так, что я приподнялся на топчане и сразу скривился от боли. – Я?! В Москву?! Зачем?! – Ишь ты! Удивился! – развеселился Стукашенко. – Глаза вон какие большие! А я думал, тебя уже ничем не проймешь! – Вы так и не сказали, почему меня отсылают в Москву. – Да я и сам не знаю, парень, – озадаченно заявил мне начальник разведки. – Как так? – Вот так, – теперь уже сердито заявил товарищ Стук. – Нас просто не поставили в известность. Единственное, что могу предположить, так это за тебя просили «товарищи из Москвы». Скажи честно, ты с ними по этому поводу не говорил? – Нет. Не говорил. – Верю, так как хорошо тебя знаю, Костя. Вот тебе еще одна новость. С тобой в Москву улетает наша радистка. – Наташа? Почему? – Ты же парень догадливый, Звягинцев! Не разочаровывай меня! «Так вот почему ко мне приходила Наташа, но ничего не рассказала. Она беременна!» |