Книга ПАНК 57, страница 87 – Пенелопа Дуглас

Когда он успел ее написать? Когда мы ссорились? До того, как мы встретились?

Как только песня заканчивается, наша сопровождающая выходит на сцену и неодобрительно качает головой на группу. Улыбаясь, они убирают инструменты и быстро уходят со сцены, потому что разрешение выступить им дали, а вот текст никто никому не показывал. А в него закралась парочка непечатных словечек.

Дейн драматично кланяется. Я смеюсь. Толпа ликует. Я даже не знаю, что в это время происходило в зале. Народ танцевал? Где Трей и Лайла? Я не знаю, и мне все равно.

Миша отдает одному из ребят свою гитару, а я протискиваюсь сквозь толпу ему навстречу. Он спрыгивает со сцены. Другая группа занимает сцену и начинает играть.

Миша подходит ко мне, приобнимает за талию и поднимает в воздух. Я смеюсь, несмотря на то что все лицо залито слезами.

Я касаюсь его щеки и смотрю на него.

– Я не хотела плакать.

– В этом тексте половина слов – твои, – говорит он. – Так что у нас много чего получается делать вместе, понимаешь?

– И хорошее, и плохое.

Он вытягивает шею и целует меня в губы.

– Меня все устраивает.

Я целую его и забываю обо всем на свете. Значит, 57. Он присылал мне кусочки этого текста в прошлом году, но итоговый вариант я так и не увидела.

– Я люблю тебя, – шепчет он. – И готов уехать, как только ты захочешь, так что держи меня в курсе.

– Я готова.

Улыбаясь, он ставит меня на землю.

– Пойдем повеселимся.

Он берет меня за руку. Мы пробираемся через толпу танцующих и у столов с едой натыкаемся на Джей Ди.

– Куда это вы собрались? – спрашивает он.

Я перевожу глаза на Мишу. Он пожимает плечами.

Рядом с Джей Ди крутится девушка, имени которой я не знаю. Не хочу отрывать его от нее и последующего празднования, но…

– Не хочешь слинять отсюда с нами на часок?

Немного подумав, Джей Ди ставит тарелку на стол.

– Я в деле.

– Запомни, ты сам на это подписался.

Он шепчет что-то девушке на ухо, а потом догоняет нас. Тем временем Миша хлопает по столу, за которым сидят Тен и Мэнни:

– Пошли.

Мы набиваемся в Мишин пикап. Я обращаю внимание, что моя сумка лежит под пассажирским сиденьем.

– И куда мы поедем? – спрашивает Тен, когда Миша заводит двигатель и выезжает с парковки.

– В школу.

Я пристегиваюсь, ставлю сумку на колени и открываю молнию.

– Зачем?

Я поглядываю на Мишу. Выражение его лица говорит: продолжай.

Достаю из сумки банку смываемой краски с распылителем, то есть баллон.

– Затем, что… уже самый конец учебного года, а я еще не все сказала.

Поднимаю в воздух баллончик с краской и вижу глаза Тена: они едва не вылезают из орбит.

– Что? – вскрикивает он.

– Ты? – Джей Ди ошарашенно смотрит на меня.

Я встречаюсь взглядом с Мэнни и вижу, как колесики в его голове начинают вращаться. Может, он понял, что это я оставила надпись на двери его шкафчика – свое первое послание:

Ты не один. Дальше будет лучше.

Ты единственный и неповторимый.

Держись.

Я посвящаю их во все: как начала рисовать на стенах, чем себя оправдывала… А еще рассказываю, что собираюсь сделать сегодня вечером в последний раз, чтобы все запомнили.

И раз у них всех есть что сказать по этому поводу, я подумала: может быть, они захотят приложить к этому руку. Особенно учитывая, что Тен уже выражал такое желание, а Джей Ди даже внес свою лепту.

– Вы в деле? – спрашиваю их.

– Черт, да, – отвечает Джей Ди.

Но я смотрю на Мэнни. Он молчит.

– Ты не обязан.

Я не прошу никого из них подставляться под удар. Они могут подождать в машине или мы можем отвезти их обратно на выпускной бал прямо сейчас.

Но Мэнни кивает и показывает на баллон у меня в руке.

– Хочу черный.

Хорошо. Я лезу в сумку, достаю баллоны и напоминаю ребятам, чтобы отдавали предпочтение поверхностям, которые потом легко отмыть, и держались подальше от экранов, плакатов, рисунков и одежды в раздевалках.

Мы паркуемся с южной стороны школы, проскальзываем в ворота и бежим через двор ко входу в бассейн.

Я отдаю свой баллончик Мише, а сама достаю из сумочки ключи.

– У тебя есть ключи? – удивленно спрашивает Джей Ди. – Поверить не могу, что они до сих пор не додумались допросить тебя.

Да, у меня есть ключи. Часто бывает, что я остаюсь в бассейне последней, и это моя обязанность: мне поручено запирать ту дверь.

– Я Райен Треверроу, – смеюсь. – И я такая дура, что клеток моего мозга не хватает даже на то, чтобы дышать нормально.

Ребята тихонько хихикают. Я открываю дверь, и мы все забегаем внутрь.

– А почему ты думаешь, что никто не увидит граффити завтра и не сотрет краску до понедельника? – спрашивает Миша.

Сейчас вечер субботы, так что это вполне возможно.

Но…

– Крыша протекает, и завтра ее будут ремонтировать, – объясняю. – Учителей попросили для их же безопасности не находиться в здании. – Смотрю на ребят. – Вы знаете, что делать?

– Ага.

– Конечно.

– Я готов.

Хорошо.

– Тогда вперед.

Утром в понедельник мы с Мишей входим в школу и понимаем, что вокруг бушует шторм.

В глубине души я понимаю, что не надо было этого делать. В конце концов, есть множество других способов решить свои проблемы, более эффективных.

Но Миша правильно сказал: мы все ужасные. Разве не так? Только кто-то это скрывает, а кто-то – нет.

Думаю, мне просто надоело, что Трей прячет свое истинное лицо.

Что все позволяют ему безнаказанно это делать.

Я совершила кое-что очень, очень плохое.

– О боже, – бормочет парень рядом со мной, читая одну из надписей, что я оставила в субботу.

– Эй, ты это видела? – спрашивает девочка у подруги, глядя на противоположную стену.

Я смотрю в конец коридора и вижу несколько посланий, вокруг которых столпились зеваки.