Книга Академия высокого искусства. Провидица, страница 33 – Александра Лисина

— Да, — мрачно сплюнул Грэй. — Что тебе надо?

— А ты не понял?

— Хочу от тебя услышать.

— Зачем сообщать очевидное? — пожал плечами Вэйр, и вода вокруг Асграйва сжалась еще чуть-чуть, заставив его болезненно скривиться. — Ты жив только потому, что у меня есть к тебе пара вопросов. Ответишь — возможно, я передумаю насчет тебя. Если нет — не обессудь: я не люблю неоплаченных долгов.

— Что ты хочешь? — внутренне холодея, повторил Асграйв, когда по губам сидящего напротив юноши скользнула недобрая усмешка.

— Ничего особенного. Всего лишь хочу знать, зачем ты пытался меня убить?

Грэй невольно дернулся, но тщетно — водяные путы держали крепко. А затем обвились вокруг пленника так плотно, что тот едва не охнул от боли в перекрученных ребрах.

Проклятье… еще немного, и его сомнут! Или раздавят своей массой! Чувствуешь себя тупым гвоздем, по которому осталось шарахнуть молотком для счастья — один удар, и ухнешь с головой! Или же согнешься, как надломленная щепка!

— Итак? Я жду, — напомнил о себе Вэйр, постепенно увеличивая нажим.

— Я… не пытался…

— Врешь, — ровно оборвал он извивающегося от боли пленника, и послушная вода с новой силой сдавила чужое тело. — Учти: у меня мало терпения, и почти все его я уже истратил.

Грэй судорожно выдохнул, чувствуя, как темнеет в глазах, ощутил во рту привкус крови и, поняв, что шутки закончились и его действительно сейчас размажут по стенкам, с трудом прохрипел:

— Это не… хватит! Остановись, я согласен!

— Говори.

— Это не я. — Грэй судорожно закашлялся. — Мне приказали.

— Кто?

— Я… не могу сказать.

— Плохо, — ровно отозвался Вэйр, буравя неподвижным взором побагровевшее лицо молодого лорда. — Мне казалось, мы сможем найти общий язык. Но раз нет…

— Стой! — вскрикнул Грэй, видя, что чужая рука обрекающе приподнялась. — Я хотел сказать, что мне запретили говорить. То есть на мне стоит разрушающее заклятие! Если я назову имя, то сгорю!

— Кто его наложил? Кто-то из преподавателей?

— Да, — скривился Асграйв.

— Я его знаю? Почему он хотел моей смерти?

— Мне не говорили. Просто велели привести к игольнику и сделать так, чтобы ты в него попал. Это должно было выглядеть так, будто ты нарушил границу, а игольник всего лишь защищался. Никто не виноват.

— А свидетели? — недобро прищурился Вэйр.

— Заклятие памяти, — насупился Грэй.

— То есть если бы кто-то усомнился насчет причин моего падения, то ему подправили бы память? И в таком случае даже Войтек подтвердил бы, что я упал сам?

Асграйв отвел глаза.

— Да.

— Почему же этого не сделали сразу? Почему он все еще помнит? — нахмурился Вэйр. — Разве о них не должны были позаботиться?

— Я не знаю. Мне не сообщили.

— Что насчет тебя самого? Не боишься, что с тобой поступили бы так же?

— Смерть учеников не такая уж большая редкость. Особенно если за ними никто не стоит. Никто бы не удивился. И вряд ли началось бы разбирательство.

— А за тобой, выходит, стоит кто-то важный, раз ты решился?

— Мой отец — советник короля Лигерии и главный маг Лира.

Вэйр мрачно усмехнулся.

— И ты считаешь, что его титул тебя защитит… Оказывается, ты не только трус, но и дурак. Мне интересно, почему тебе все еще не прочистили мозги? И почему этого до сих пор не сделали с твоими дружками? Особенно когда выяснилось, что у вас ничего не вышло?

— Я не знаю, — угрюмо повторил Грэй.

— Что будет, если я заставлю тебя назвать имя того мага?

— Я умру. И в моей смерти наверняка обвинят тебя.

— А если ты хотя бы намекнешь или покажешь на него издалека?

— То умрем мы оба: меня сразу предупредили — если сболтну лишнего, произойдет дестабилизация дара.

— Ого! — невольно присвистнул Вэйр. — Что ж твой маг был так неосторожен? Где широта мысли, изящество интриги, ловкость рук? Не разумнее ли было подавить твою волю и просто заставить сделать то, что надо?

Лорд Асграйв презрительно искривил губы.

— У меня природный щит против магии разума. На мне почти не работают наведенные чары.

— Так пусть бы нашел себе другого идиота! Зачем ему сдался именно ты? С чего бы такое доверие? Он тебе что, родственник?

— Нет.

— Тогда в чем дело? — вопросительно поднял бровь Вэйр. — На его месте я бы так не рисковал… если бы, конечно, не был уверен, что ты будешь молчать до самой смерти. А если и проболтаешься, то не смог бы выкрикнуть мое имя. Или же, если бы был умнее, показался бы… гм… а иллюзии ты распознавать умеешь, друг мой?

Грэй непонимающе моргнул.

— Нет. Особенность щита не позволяет это делать.

— А много ли учителей знают про эту особенность?

— Все, — внезапно помрачнел и Асграйв. — Начиная с лера Альвариса.

— Прекрасно, — холодно заключил Вэйр. — Иными словами, ты — чуть ли не единственный болван на курсе, кого можно обмануть иллюзией. И к кому под любой личиной можно прийти, будучи в полной уверенности, что ты никогда не узнаешь. Особенность щита… очень умно. Чем же тебя так заинтересовали, что ты тут же согласился помочь от меня избавиться?

У наследника дома Асграйв яростно блеснули глаза.

— Ты убил моего брата!

— Кого? — нахмурился Вэйр.

— Нойра ар Делоса. Сына наместника в Зирте и моего сводного брата, который пропал несколько месяцев назад в Аргаире и тело которого было недавно найдено на дне моря. Это ты его убил.

— Нойр? Да еще и ар Делос? Не знаю такого. Хотя имя где-то слышал…

Вэйр свел брови у переносицы.

Нойр… Нойр… что-то крутилось такое в голове. Где он мог слышать это имя? Когда? И почему оно кажется таким знакомым?

Он точно знал, что по своей воле никого не убивал. Тем более не был знаком с этим человеком. Однако имя откуда-то помнил. Нечетко, словно услышал мельком и почти сразу забыл. Теперь же оно отчетливо царапало слух, заставляя напряженно вспоминать.

— Вы не посмеете! — звучит срывающийся от ярости голос с другого конца палубы. Кажется, кто-то из молодых рабов не выдержал. — Меня зовут Нойр Овер ар Делос. Мой отец — наместник в Зирте!

— Хоть сам король.

— Вы пожалеете!

— Зег, будь так добр…

Вэйр только вздрогнул, когда над его головой ядовитой змеей мелькнул кончик кнута. Потом донесся звонкий щелчок, отвратительный чавкающий звук, закончившийся испуганным вскриком рабов, а затем изувеченный юнец со стоном рухнул на колени, закрывая руками окровавленное лицо.