Книга Шерше ля фарш, страница 41 – Елена Логунова

— Приходил мальчик, — охотно включилась в разговор бабуля, тоже та еще салонная львица.

— От Зямы?! С коробкой?

— Не столько с коробкой, сколько за корзиной.

— Вот блин!

Мы с Алкой виновато переглянулись.

— Действительно, нехорошо получилось, — строго сказал папуля. — Ребенок пришел за своим медом, а где тот мед, мы и не знаем. Куда вы дели банку, девочки?

— Поставили в ячейку камеры хранения на железнодорожном вокзале, — ответила я. — Думали, так будет лучше, удобно для всех.

— Ох, я же не отправила Заразе сообщение с кодом! — спохватилась Трошкина.

Вежливо извинившись, она достала мобильник, проворно настучала СМС и снова спрятала телефон в карман:

— Все. Теперь про мед можно забыть, больше нас по этому поводу не побеспокоят.

— Отлично, — кивнула мамуля. — Ну, молодежь, так какие у вас планы?

Одним длинным, как ковбойское лассо, взглядом она охватила всех участников чаепития в возрастной категории «кому меньше пятидесяти». Неожиданно Генрих вырвался:

— Прошу меня извинить, я вспомнил о важном деле, которое требует моего присутствия в другом месте. Разрешите откланяться?

— Какой воспитанный молодой человек, — с намеком нашептала мне бабуля, пока по другую сторону стола народ волнообразным движением поднимался, пропуская к выходу заспешившего Генриха. — А ведь нашему простому русскому роду не помешала бы капелька благородной тевтонской крови…

Йес-с-с! Наконец-то повод выдался!

— Принц Альберт Второй Мария Ламораль Мигель Йоханнес Габриэль фон Турн-унд-Таксис еще свободен вроде, — с нескрываемым удовольствием отбарабанила я заученное как раз на такой случай. — Как, сойдет?

— Таксист?! — удивилась глуховатая бабуля.

Пока к ней не вернулся дар речи, я тоже выскользнула из-за стола, послав улыбку Трошкиной, которая показала мне большой палец — услышала, как ловко я приплела принца Альберта Второго.

А что? В хорошем хозяйстве все в ход идет, даже завялящие принцы с травмированными миллионерами.

— Дюшенька, ты назначаешься дежурной по кухне, — безжалостно сбил меня на взлете папуля. — Убери со стола и посуду помой, хорошо?

— Лучше некуда, — уныло согласилась я, не рискнув спорить со старшим по званию.

С папули станется вкатить мне за пререкания полномасштабный наряд по кухне — с чисткой ведра картошки и выковыриванием косточек из вишен для вареников.

— Так вы не ответили, девочки, вы нынче по собственной программе развлекаетесь или вместе с нами? — закрыв за Генрихом, покричала от двери мамуля.

— А вы куда? — Я вышла в прихожую и полюбовалась, как родительница вертится перед зеркалом.

Великолепной Басе Кузнецовой уже пятьдесят с хвостиком, но этих лет ей никто не даст, да она и не возьмет.

— А мы в монасты-ы-ырь, — кокетливо напела мамуля, красиво укладывая выбивающийся из-под шляпы локон.

— В мужской? — уверенно уточнила я, оценив интонацию.

— Когда-то был мужской, но уже давно не действует, — ответила бабуля, деловито и серьезно, как снайпер — оптику прицела, протирая линзы очков. — Мы едем в Мцхету, где томился Мцыри!

— По святым лермонтовским местам странствуете, — кивнула умница Трошкина. — Куре и Арагви привет!

Мы выпроводили мини-группу руссо туристо и переключились на одинокого бродягу-миллионера. Трошкина загнала Матвея в ванную и, пока он там смывал с себя флюиды больницы, обозначила задачу номер один:

— Во-первых, давай определим его на постой. Куда парня положить, ума не приложу… Может быть, к тебе?

— И ты, Брут! — с укором произнесла я. — Что ж вы все меня сватаете кому попало так бесцеремонно, а? Я вроде еще не самая старая в мире дева.

— Что ж ты думаешь только об этом-то, а? — уела меня подружка. — Аж глаза загорелись, как у разбитной крестьянской девки при виде немятого сеновала.

— Глаза загорелись возмущением! Считай, это разновидность стоп-сигнала! Я категорически против того, чтобы спать на одном сенова… Тьфу! В одной комнате с малознакомым мужиком!

— Вообще-то я имела в виду, что он займет твою комнату, а ты переселишься ко мне.

— Я кое-что получше придумала! — Я распахнула дверь в кладовку. — Вот прекрасное помещение! Если вынести отсюда стремянку, как раз поместится раскладушка.

— По ширине поместится, а по длине — нет, будет торчать, и тогда дверь не закроется.

— Ну и не надо ее закрывать, все равно в кладовке окна нет, а открытая дверь как раз обеспечит спящему приток свежего воздуха.

— Логично, — согласилась Алка, и мы в четыре руки проворно обустроили скромный бивак для нашего миллионера.

Он после водных процедур безропотно согласился прилечь и вскоре уютно засопел в своей персональной кладовочке. Мы же с Трошкиной пошли в комнату, которая, ура, осталась моей и только моей, и по скайпу вызвонили Максима Смеловского.

— Ты почту проверял? Я тебе фото Карякина отправила, — без предисловий выдала я.

— Серьезно? Вы его нашли? Уже? Так быстро?! — обрадовался Макс. — Ну, и как он?

— Если в двух словах, то не очень, — призналась я.

— А поподробнее?

— В трех словах? Легко: избит и потерял память.

— Совсем?!

— Не совсем, — успокоила его добрая Алка. — Он не забыл родную речь, уверенно пользуется столовыми приборами и самостоятельно завязывает шнурки.

— И в курсе, что Тбилиси — столица Грузии, а в Екатеринбурге не растет хурма, — вставила я.

— А про свой миллион долларов не помнит?

Мы с Алкой дружно кивнули, и Смеловский неожиданно возрадовался:

— Какая прелесть! Телезрительницы будут в восторге! Претендентки на участие в программе с Карякиным пойдут на кастинг шагом марш, колонной по три!

— Почему это? — затупила я.

— Потому что получается старая сказка на новый лад.

— Да какая сказка?!

— «Красавица и Чудовище», какая же еще, — подсказала мне умница Трошкина. — В отечественной версии — «Аленький цветочек». Романтическая история о том, как прекрасная дева своей любовью и душевным теплом возвращает к человеческой жизни заколдованного принца. Максим хочет сказать, что у его брачной программы появляется дополнительная интрига.

— А-а, ну, я рада, что наш заказчик доволен. — Я решила напомнить Максу, что мы с Алкой старались не просто так. — Надеюсь, ты не забудешь об обещанном нам вознаграждении.

— Клянусь! — Смеловский на экране прижал руку к сердцу. — Разве могу я тебя обмануть, дорогая?

— Отлично, тогда скажи, когда и как ты заберешь от нас Матвея? — Я не позволила деловому разговору перейти в лирическую плоскость. — Напоминаю, что у парня нет никаких документов, так что выбраться из Грузии он сможет только партизанскими тропами, а мы не будем долго за ним присматривать, потому что тоже тут не навеки поселились.