Книга Колыбельная для смерти, страница 37 – Наталья Калинина

– Что вы мне вкололи? – спросил Дэн, следя за его движениями.

– Обезболивающее, – ожидаемо ответил мужчина. – Сейчас легче?

– Да, спасибо, – снова поблагодарил Дэн. – Можно мне попить?

Мужчина развернулся с кружкой в руках, приподнял ему голову. Дэн жадно припал к чашке. Зубы клацнули о металл, несколько капель пролилось ему на грудь.

– Не торопись, – качнул головой мужчина. – Потихоньку.

– Сколько я здесь уже лежу? – спросил Дэн после того, как утолил жажду.

– С час.

– Мне бы позвонить. Телефон потерял, – сказал Дэн и осекся. Телефонные номера он удивительным образом не запоминал. Помнил только номер матери. Но мама отдыхала с подругой за границей. Он сам купил им путевки и отвез в аэропорт почти две недели назад. Дэн решил не портить звонком маме долгожданный отдых. Она хоть и медсестра в прошлом, но за единственного сына переполошится. Через десять дней, к ее приезду, он будет лучше. Так Дэн по крайней мере надеялся.

– Нет… Мама за границей. Отдыхает, – ответил Дэн, когда хозяин дома протянул ему мобильный старой модели. – Не буду ее пугать.

– А друзья? Близкие друзья у тебя есть?

Из близких друзей у него были только Дина и Ивасин. Но Дина пропала. А Ивасин находился далеко.

– Есть. Но номеров не помню.

– Бывает. Но сообщить кому-то нужно о том, что с тобой случилось.

Мужчину прервал стук в дверь. Он вышел и вернулся в комнату вместе с молодым парнем в спортивном костюме и лыжной шапке.

– Поблизости ничего нет. Никаких машин. Мы с батей проехали с километр. Утром, по свету, проедемся дальше, – зачастил скороговоркой вновь прибывший и с любопытством уставился на Дэна. – Уже очнулся? А мы с батей искали, где авария. Или тебя просто сбили?

– Сбили, – согласился Дэн. – Мою машину.

– Как это? – нахмурил непонимающе седые брови мужчина.

– Черный джип ударил в бок. И я слетел в кювет.

– Хм…

– Я видел его у пансионата.

Мужчина переглянулся с молодым парнем.

– Вы что-то знаете?

– Нет, – коротко ответил пожилой и, приобняв за плечи парня, вывел того из комнаты.

Дэн напряг слух, желая узнать, о чем они шепчутся. Но мужчины переговаривались так тихо, что нельзя было разобрать ни звука. В комнату хозяин вернулся уже один.

– Это Санька, мой сосед. Он тебя нашел, – пояснил мужчина, вновь усаживаясь на табурет. – Мы вместе тебя и принесли ко мне. «Скорая» едет медленно. Тут бездорожье. Да и областная больница не близко от нас находится. Так что первую помощь пришлось оказывать мне.

– Вы вроде медика у местных? – догадался Дэн.

– Вроде медика, – усмехнулся отчего-то с иронией мужчина и, прислушавшись, торопливо поднялся. – Вот и «Скорая». Быстрее, чем ожидал.

Он вышел встретить медиков, о чем-то тихо поговорил с ними в дверях, а затем провел к больному. Дэн обратил внимание на то, что фельдшер – мужчина лет сорока пяти, внимательно и с уважением прислушивается к хозяину дома, а молодой медбрат так и вовсе смотрит на него с благоговением.

– Ну, поехали? – весело спросил фельдшер после беглого осмотра. – Прокатимся с ветерком.

Дорога показалась Дэну сущим адом. Машину трясло на выбоинах, и каждый толчок отзывался в теле нестерпимой болью.

– С нашими дорогами рискуем привезти тебя не с закрытыми переломами, а открытыми, – мрачно пошутил фельдшер, когда машину особенно сильно тряхнуло, и оглянулся на водителя:

– Семеныч, ты там поаккуратнее!

– Да я и так!

– Нам сейчас важнее пациента довезти не скорее, а без новых травм.

– Уж пожалуйста, – выдавил Дэн сквозь зубы. – Буду премного благодарен.

– Да, дороги у нас не очень, – весело отозвался молодой медбрат. – Зато больница упакована самым современным оборудованием. И капремонт недавно сделали! Так что повезло тебе.

– Сомневаюсь в том, что повезло, – буркнул Дэн. Медбрат рассмеялся, а затем уже серьезно добавил:

– Повезло в том, что тебя Павел Игнатьевич нашел.

– Я сам дошел.

– Вдвойне повезло! И что сам дошел, и что прямиком к Павлу Игнатьевичу.

– Кто он такой? – спросил Дэн, но вовсе не из интереса. Разговор поддерживать было сложно, но это был единственный способ отвлечься от мучительной дороги.

– О, ты, наверное, не местный, раз не знаешь, кто такой Павел Игнатьевич. А он в прошлом – известный врач! Почетный хирург. В столице работал когда-то. Сейчас местных жителей на дому лечит. Если бы не та история пять лет назад…

– Серег, хватит болтать, – сердито оборвал медбрата фельдшер.

– Да я не болтаю, – обиделся тот. – А о Свербском Павле Игнатьевиче лучше пусть больше людей узнает! Может, когда-нибудь справедливость и восторжествует.

– О каком торжестве ты говоришь, Серег! Павел Игнатьевич здесь уважаем и любим. И это его выбор – уехать к нам из Москвы и не работать больше в больнице.

– Выбор! – возмущенно фыркнул Сергей. – Его заставили сделать этот выбор! Вы же знаете, Дмитрий Степанович, что еще моя бабушка работала со Свербским. И она всегда повторяла, что Павел Игнатьевич – врач от бога! А из-за какого-то толстопуза с ним так обошлись…

– А что случилось? – вклинился в разговор Дэн.

– Да умерла лет пять назад одна актриса. Не очень известная. Но жена какого-то влиятельного мужика. Не вина Свербского была. Но обвинили его. И сделали так, чтобы он оставил больницу. Ушли его на пенсию, в общем. Если бы не это, он бы еще работал и работал. И скольких бы пациентов спас!

Свербский. Отчего-то редкая фамилия показалась Дэну знакомой. Может, он ее слышал когда-то дома? Мама до пенсии работала медсестрой в столичной больнице и наверняка знала о таких светилах, как этот Павел Игнатьевич.

– Ну, все, подъезжаем, – сказал фельдшер с излишним энтузиазмом, словно его тяготил разговор. – Заканчиваются твои страдания, парень.

– Похоже, только начинаются, – возразил Дэн. И оказался прав.

Бесконечная ночь выплеснулась в такое же бесконечное и мучительное утро. Его куда-то перевозили, ощупывали, светили в глаза фонариком, заставляли следить за молоточком, гипсовали и бинтовали поломанную руку. Потом вообще его засунули в навороченную и супердорогую «трубу», наличием которой областная больница чрезвычайно гордилась. Дэну, любившему пространство, в «трубе» было невыносимо. Умный аппарат пищал, тарахтел и выл, и все эти звуки только усугубляли боль в голове. А когда под конец раздался стрекот, Дэну показалось, что его мозг прошивают швейной машинкой. Но итогом всех мучений оказалась хорошая новость: серьезных повреждений, которых опасались врачи, у него нет. Жить он будет, хоть в первые дни и не очень качественно. Дэна решили оставить в больнице на несколько дней, и ему удалось получить отдельную палату. Вот наконец-то и сыграла свою благую роль банковская карточка.